Выбор натуры

– А вообще что-то в его словах есть, и я, кстати, совсем не жалею, что обращался к нему, – говорил Резцов на обратном пути и делал за рулем массу вещей сразу: пил воду из бутылки, курил, пересчитывал в кошельке деньги. – Тут есть один интересный момент. Когда ты в это дело впутываешься, то начинаешь на всё смотреть по-другому. Если, конечно, не ударяться башкой со всей дури, а просто прислушиваться. Некоторый новый опыт. И даже если тебе по большому счету это по боку, все равно сохраняется какая-то мистическая составляющая. Как-то уже живешь с учетом этого. Для тебя как будто больше нет случайностей. А кто сказал, что это плохо?

Сараев подумал, что для него с его постоянным то ли узнаванием, то ли дежавю теперь тоже нет случайностей. Для всего было как будто заранее приготовлено свое место. Как со звуковой дорожкой, сопровождавшей его ночные воспоминания о сыне, где не было ни одного случайного звука.

– Так что, больше не увидимся? – спросил Сараев, когда машина остановилась у его подворотни.

– Может быть и так, – ответил Резцов. – Во всяком случае, не скоро.

Взявшись за ручку, Сараев сказал:

– Так и увезешь с собой навсегда свою американскую тайну?

Резцов некоторое время молчал, постукивая большими пальцами по рулю.

– Да какая еще тайна… – наконец сказал он. – Попал там в переплет. Или под поезд. Или в дробильню. Спасибо, что жив остался. Безответная любовь называется… Ну, в общем хорошо, что есть большие расстояния. – Еще помолчав, вздохнул и добавил: – Но… но-но-но… вот сейчас мне это помогает. Память об этом. Не знаю, как это объяснить. У меня нет забывчивости о себе, я себя не теряю.

Сараев закивал.

– Это мне знакомо, – сказал он. – Только я бы не сказал, что мне от этого хорошо. И рад бы был потерять, но не получается.

Резцов пожал плечами:

– У кого как.

В кармане у Сараева зазвонил телефон. Это был брат Вадима, которого Сараев видел только раз, когда Вадим завел его однажды к себе в гости. Он даже не помнил его имени. Брат сообщил, что Вадим несколько дней как исчез и спросил Сараева, не знает ли он, куда тот мог подеваться. Сараев довольно грубо ответил, что не имеет понятия, и дал отбой. Ну вот и всё, подумал он. Как же ему сразу в голову не пришло? Скорее всего, рванули оба куда-нибудь в Киев или даже в Москву. Что-то им стало известно или кто-то появился, и они, как он сразу и предполагал, при первой же возможности от него избавились. А может быть и так, что Прохор решил после того вечера или даже в тот самый вечер форсировать дела и потащил Вадима в Киев. У него там наверняка остались какие-то связи. А может быть, он с этим и приходил тогда. Поглумиться в последний раз, вывести его из себя. Теперь пьют где-нибудь, отмечают свой успех. Приедут победителями, да еще и с кучей условий. Всё. Конец.

– Кажется, с нашим другом всё в порядке, – сказал Сараев. – И даже более чем.

– Ну вот видишь, – отозвался Резцов и, качнув головой, удовлетворенно хмыкнул. – Мгновенный результат. Силен все-таки Аркашка в этом деле. Зря я, выходит, с ним поцапался.

 

 

XLIII

Борис-3

Дверь оказалась незапертой, в комнате горел свет, посреди комнаты стоял, растерянно улыбаясь, Борис. Борис Узорцев. Сараев развернулся, прошел обратно к входной двери, распахнул ее и громко произнес:

– Сейчас же выйдите, пожалуйста!

Молча выпроводив Бориса, он вернулся в комнату и стал раздеваться. В дверь негромко постучали; чуть погодя еще раз; и еще. Сараев открыл и встал на пороге.

– Что вам?

– Дверь была открыта, – ответил Борис, улыбаясь и потирая руки; на правом запястье болтались четки. – Я думал, вы спите. Да это вот только что, минуту назад…

 Сараев точно помнил, что уходя закрывал дверь. После неожиданных появлений Демида и Прохора он старался следить за этим.

– Этого не может быть, – сказал он.

– Я вам клянусь.

– Можете не клясться. Я помню, что дверь закрыл…

– Нет, ну честно. Слушайте, а может тут кто-то побывал до меня? Посмотрите, ничего не пропало?

Сараев подумал, что в его возрасте уже не то чтобы заводить дружбу, но и встречаться с незнакомыми людьми больше двух раз, пожалуй, не следует – слишком уж стремительно большинство из них паршивеет. В первое их свидание на автостанции автор отрывка о месте-ноль произвел на Сараева впечатление человека, достойно несущего свои невзгоды. После второй встречи впечатление несколько поблекло. Теперь же перед ним стоял назойливый, неумело изворачивающийся лжец и балабол. Неприятно ему было и собственное набиравшее силу пренебрежение к гостю, да еще и с некоторым оттенком обиды.

– Погреться хотя бы впустите… – попросил Борис.

– Хорошо, войдите. Чему обязан? Стоп. А как вы мою квартиру нашли? Я вам вроде бы адреса не давал…

– В баре узнал. Телефон я потерял.

– Хорошо. Я проверю. Я вас недавно с Прохором видел. Вы знакомы, оказывается…