Выбор

— Как ты сейчас туда войдёшь, дорога через их комнаты. В окно? С вещами?

Берта нерешительно кивнула.

— Хватит лазить в окна, миссис Грифитс.

Я ободряюще улыбнулся, Роберте явно не по себе. Она постаралась улыбнуться в ответ.

— Так вот, солнце, сейчас мы едем ко мне, пьем чай и ложимся отдыхать. Поняла?

Кивок.

— Утром ты на работу не идёшь, а идёшь к Гилпинам и собираешь вещи.

— И куда мне потом?

Ой, мама…

— Берт, ты засыпаешь уже? Тогда проснись и подумай.

— Ага…

Роберта, не удержавшись, сладко зевнула во весь рот, спохватилась, прикрылась ладонью, смутилась.

— Клайд, я очень устала, прости.

— Перестань извиняться, я же вижу. Сейчас трамвай наш подойдёт и поедем, мы уже почти дома.

— Так что после того, как соберусь?

— Жди меня, после фабрики зайду за тобой и переезжаем.

— К тебе?

— Да.

— Клайд, а твоя хозяйка как на это посмотрит? Может, ещё врозь поживем несколько дней и найдем комнату там, где нас не знают?

Я задумался, в словах Берты есть резон, но…

— Миссис Портман ко мне очень хорошо относится, и, по-моему, она собиралась сдавать две комнаты в другом крыле дома, нам там будет хорошо.

— Если она согласится…

— Уговорю.

Решительность моего тона вызвала у Роберты слабую улыбку на бледном лице. Как же она устала…

— Мой грозный воин…

И она снова доверчиво и ласково прижалась ко мне, погладил ее по плечу.

— Как мне хорошо, Клайд…

Тихо подошёл трамвай, я подтолкнул Берту садиться и подхватил вещи.

Вот и Франклин-авеню, идём по слабо освещенной улице, скоро полночь. Роберта не жалуется, но устала до последней крайности, трое суток на ногах, брачная ночь не в счёт, там того сна было…

— Все, все, милая, почти пришли.

Роберта уже не отвечает и только кивает на ходу, старательно шагая рядом, закусив губу. Приглядываюсь и внезапно останавливаюсь.

— Берта.

— Что, Клайд?

— У тебя ничего не болит, нигде?

Она замялась, смутившись, поняла, что я заметил. Прошептала.

— Клайд…

— Берт, говори все, это не шутки. Ну? Болит? Где? Сильно? Давно?

— В трамвае началось, не сильно, но…

— Но что?

Мне надо понять, идти домой или везти ее в больницу прямо сейчас. Ох, забыли мы за всеми хлопотами, а она на четвертом месяце. Сердце вдруг упало, черт… Я даже не потрудился узнать, где в Ликурге больница, как туда добираться, если что. У меня беременная жена с приступом болей, ночью, посреди почти незнакомого города, черт, черт…

— Что, Берта? Да перестань ты стесняться, я твой муж, помнишь?

Она кивнула, слабо улыбнувшись.

— Тянет немного, ну, там… Внизу… В колени отдает…

— Я сейчас спрошу, а ты ответишь ''да'' или ''нет''. Ясно?

Кивает.

— Не мокро внизу?

Роберта вскинула на меня глаза, мучительно покраснев. О, хоссподи…

— Да или нет?

— Нет.

— Спрошу еще раз. Если мокро, это кровь и надо сейчас же ехать в больницу. Да или нет? Ну? Мне самому проверить, может, заглянуть?

— Нет!

Уфф… Слава Богу. А что прикажете делать? И невозмутимо говорю.

— Пошли домой, любимая. Не сердись. Я испугался.

Берта только вздохнула и мы в молчании преодолели оставшееся расстояние до дома. Искоса поглядываю, обиделась? Перехватила мои обеспокоенные взгляды и показала язык. Ну и хорошо, а вот и дом, милый дом, наконец-то. Осторожно открываю калитку, ставлю вещи по ту сторону заборчика.

— Пошли, осторожно, тут неровно и корни торчат кое-где, помнишь?

— Клайд, вещи забыли!

— Не забыли, а оставили, сначала тебя заведу и вернусь за ними, вас всех тащить сразу неудобно.

Роберта негромко рассмеялась, крепко ухватив меня за руку.

— Тихо ты, мы ещё в подполье, до утра. Заходи.

Зажигаю малый свет, оглядываю комнату, все так, как оставил позавчера.

— Располагайся, кидай плащ, я за вещами.

Возвратившись через несколько минут, Берту не обнаруживаю, куда делась? А, ясно. Выходит из угловой двери, плотно ее прикрыв. Вопросительно смотрю на нее, она снова смущается и тихо шепчет.

— Клайд, все в порядке, ну что ты… И не болит уже.

Подхожу, беру ее руки в свои.

— Не обижайся, родная, я просто очень испугался и собрался тебя спасать. А когда спасаешь, то не думаешь, что говоришь и как выглядишь.

Роберта обвила мою шею руками, ее тёплые губы нашли мои, и мы долго стояли, не в силах разомкнуть объятия.

— Спать пора, — шепнул ей на ухо.

— И чай не попьем даже?

— Завтра попьем, если сейчас сядем, так и уснем с чашками в руках. Садись пока в кресло, я постель разберу.

Пока возился с кроватью, краем глаза увидел, как Берта медленно сняла с себя платье, все ещё слегка стесняясь моего присутствия. Осталась в белье, платье держит в руках, вижу, оглядывается, куда его положить. Подошёл к ней, взял из рук и повесил на спинку стула. Берта осталась стоять передо мной в тонкой шелковой рубашечке, хрупкая и нежная, смотрит ну очень серьезно. Внезапно мне пришла в голову дельная мысль.

— Берта, давай в кровать и ложись на живот.

Она насторожилась, посмотрев исподлобья, переступила по полу босыми ногами. Ох, ещё застудится, завтра же купить домашние туфли. Хотя завтра она уже будет здесь со своими вещами, там и тапочки найдутся наверняка.

— Зачем это мне так ложиться?

— Ага, и белье снимай. Все.