Выбор

Кирилл делает несколько шагов в сторону пристани и уже машет распорядителю, выбросив вверх два пальца, знак приготовить две лодки. Оборачивается…

— Клайд, где вы там?

И улыбка сходит с его лица — все трое не сдвинулись с места, смотрят на лодки. И видно, что они не сделают к ним ни шагу. Кирилл смотрит на ладонь Роберты, сильно сжавшую руку мужа. На Ольгу, придвинувшуюся к ним. На лицо Клайда, сжавшиеся губы, его руку. Он прижал к себе Роберту и было ясно — не пустит.

— Вот оно что… Из-за этого сна?

— Да, Кир. И Берта тоже почувствовала, уверена. Спросить бы ее прямо…

— А Клайд? Он ведь явно тоже испугался лодок… Странно это все.

— Очень странно, такое впечатление, что мы все трое что-то знаем, связанное с этими… Или другими лодками… Лодкой… Озером… Что-то страшное, что должно было произойти.

Ольга порывисто вздохнула, прошлась по остановке, резко повернулась. Кирилл усмехнулся, подошёл и заботливо поправил на Ольге шарф.

— Оль, но все же теперь не так, мы сами видели. И увиденное — не может быть ложно, они любят друг друга так, что…

— Да, все внезапно стало иначе. И я более не чувствую «взгляда ангела». И не вижу больше этот проклятый сон. И Берта так счастлива…

— Но это ведь хорошо, так? Опасность для Роберты миновала?

— Миновала. Так, как будто… Как будто тот Клайд, который собирался ее убить… Вдруг исчез.

Кирилл развел руками.

— Но ведь он тут…

— Вот это мне и непонятно, Кир.

— А сама Роберта, что-нибудь тебе сказала, объяснила?

— Нет. Но она — знает ответ. И, зная его, готова отдать за Клайда жизнь, как и он за нее. И только поэтому я принимаю это так, как есть. А ответ… Когда-нибудь…

Ольга посмотрела в сторону железнодорожных путей, оттуда донёсся перестук колес, очередной поезд направился в сторону Ликурга. Тихо сказала.

— Береги ее.

Помолчала, все еще глядя в сторону удаляющегося шума поезда.

— Клайд Грифитс.

Кирилл внимательно посмотрел на сестру, он услышал сомнение в ее голосе. Сомнение в произнесенном только что имени.

В полупустом вагоне полумрак, мы с Робертой заняли укромный уголок, она сидит, положив голову мне на плечо. Устала… Ее рука держит мою и иногда, когда вагон подпрыгивает на стыках рельс, пальцы сильнее смыкаются на моих, словно в страхе потерять. Через два часа мы прибудем в Ликург.

— Здравствуй, Гилберт.

На том конце провода повисло молчание. И когда пауза затянулась, я решил сам ее заполнить.

— Хочешь меня поздравить, брат?

И молчание прервалось сухим смешком.

— Поздравляю, Клайд. Церемония прошла отлично, я тебе даже завидую.

— Могу даже потом показать фотографии, если интересно.

Смешок повторяется.

— У меня завтра будут свои, думаю, не хуже.

— Зачем тебе это, Гил? Послал за нами в поезд топтуна, он к жене моей приставал… А если бы я разозлился?

— А хорошая была идея, согласен?

— Зачем, Гил? Я знаю, ты видел журнал, ты оставил мне знак, что все понял.

Гилберт рассмеялся.

— С тобой приятно работать, брат.

И раздались короткие гудки.

— Клайд, что происходит?

Мы быстро поднялись в вагон и поезд сразу тронулся, назад поплыло здание вокзала, стоящие на перроне Сирил с Ольгой подняли руки в прощальном жесте. Через несколько минут вокзал и наши друзья исчезли за поворотом. Роберту немало удивило то, что я не отпустил ее от себя и мы сели вместе, совершенно в открытую.

— Клайд, не молчи…

Берта взяла мои ладони в свои и порывисто сжала, ее глаза широко раскрылись и влажно заблестели, наполняясь слезами.

— Любимая, успокойся, ну, иди сюда, ко мне.

И она кладет голову мне на плечо, целую ее глаза, чувствуя соленую влагу на губах. Слышу тихий шепот.

— Не отдам тебя. Никому не отдам. И ты меня не отдавай. Никогда.

— Не отдам. Ты — моя.

— Мой. Ты — мой.

Роберта вздохнула, пристроившись удобнее, оглядела вагон. Он полупустой, полумрак вечернего освещения погрузил его углы в густую тень. Мы уютно спрятались в этой тени, глаза Берты таинственно поблескивают из нее.

— Клайд, рассказывай все. И почему мы едем вместе?

— А что, дорогая, уже наскучило мужнино плечо? Позвать того приставалу, может?

Получаю маленьким, но очень решительным кулачком в грудь. И обстановка немного разряжается, мы тихо смеемся. Открываю нашу корзинку и достаю бутылочку лимонада.

— Бери, пей потихоньку.

— Я тебе оставлю половину.

— Есть будешь?

Берта мотнула головой, отпив несколько глотков. Протянула бутылку и улыбнулась.

— Давай пить по очереди. И рассказывай.

Поезд, чуть покачиваясь, несется через поля, леса, деревни и городки, мимо мелькают редкие фонари, будки обходчиков. Убаюкивающий стук колес. Лицо Берты в мягком полумраке вагона, и наши тихие голоса. Она внимательно слушает.

— Гилберт все про нас знает, Берта.

— Я это поняла, когда он пришел в цех, тебя не было как раз.

Глаза Роберты, наполненные ужасом…

— Чего ты так испугалась? Не сожрал бы он тебя, в самом-то деле. Что тогда произошло?