Выбор

— Рассказала, конечно. Очень одаренный молодой человек.

— Он старше вас и очень, очень опытен, поверьте.

Ольга впервые с интересом посмотрела на Гилберта.

— Зачем вы мне все это рассказываете? Сейчас фактически раскрыли своего агента. Я ведь все передам Клайду, вы понимаете.

Гилберт с усмешкой пожал плечами, небрежно махнул рукой.

— О том и речь, дорогая Ольга, вы все ему передадите. А также и то, что мне нет более надобности посылать Найта, все — в прошлом, а смотреть надо в будущее.

Ольга с сомнением покачала головой.

— Я все передам, но будущего лучше опасаться и быть готовым ко всякому. Не так ли?

Грифитс кивнул.

— Все может произойти, но мы постараемся быть готовыми. Согласны?

— Согласна.

Гилберт рассмеялся и снова уселся за стол.

— Перейдем теперь к вашим новым обязанностям, Ольга.

— Она справится, Берт, не сомневаюсь.

На часах уже почти одиннадцать вечера. На лице Берты появились признаки утомления, вот зевнула украдкой. И люди уже, смотрю, потихоньку расходятся.

— Пойдем домой?

Роберта с сожалением оглядывает постепенно пустеющий зал, вздыхает.

— Такой замечательный вечер, любимый, спасибо тебе.

— Без тебя бы его не было, Берта…

— Совсем как в Олбани… Когда мы пришли в отель, а там в саду свечи, торт, даже маленький фейерверк был…

И тут я от души хлопаю себя по лбу, вот же…

— Клайд, что с тобой, что случилось?

Роберта обеспокоенно взяла меня за руку, а я рассмеялся.

— Обычно это твоя обязанность давать по лбу ладошкой, но сейчас…

— Да что случилось?

— Вот!

И кладу перед ней на стол фотографии, взятые у Гила, о которых напрочь забыл. Роберта даже подпрыгнула на стуле от неожиданности и восторга.

— Клайд, что же ты молчал!

— Тсс, ну что ты прыгаешь, люди вокруг, давай, смотри…

Роберта со счастливой улыбкой начала перебирать фотографии, внимательно их рассматривая. Я увеличил накал лампы, встал и подошёл к Берте, тоже захотел ещё раз посмотреть, с ней вместе. Она подняла на меня сияющее лицо и снова опустила взгляд к нашим маленьким черно-белым изображениям. Разложила их перед собой на столе и вздохнула, снова и снова обводя их широко раскрытыми блестящими глазами. И куда только усталость пропала… Вот мы перед входом в собор… Перед преподобным Данкеном… Жаль, нет фото, где мы смотрим друг на друга, когда я поднял вуаль… Как я не подумал его взять?

Она смотрела на небольшую фотографию, смотрела и не могла оторваться. Нет, слез не было, они давно закончились. В который раз посмотрела на чуть размытое, но вполне различимое изображение. Двое не сводят друг с друга глаз, только что они стали мужем и женой, вуаль невесты поднята. Вздохнула, вглядевшись в их лица, поднесла фотографию ближе к глазам. Посмотрела на подругу, сидящую в кресле возле кровати, приподнялась и села, опершись о высоко взбитые подушки. Тихо сказала ей.

— Спасибо, Белл. Действительно, правду говорят, лучше один раз увидеть… Как она к тебе попала?

Белла улыбнулась, пожав плечами.

— Человек Гила следил за ними и сделал фотографии.

Сондра удивлённо посмотрела на подругу, взяла с прикроватной тумбочки стакан воды.

— Гил послал за ними сыщика?

Белла кивнула.

— Идея нашей обожаемой Констанции, а Гил, конечно, сделал так, как она захотела. Ну, а потом тоже решил, что мне лучше один раз увидеть. И показал фотографии. Вот эту я не вернула, он не заметил.

Выпив воды, Сондра положила фотографию под подушку и легла, глядя в потолок, по которому изредка пробегали отблески проезжающих по Уикиги-авеню автомобилей. Окно было распахнуто, прохладный ветер тихо шевелил занавески. Белла заботливо поправила одеяло, расправила волосы, упавшие Сондре на лоб. Она прижала ладонь подруги к горячей щеке.

— Спасибо, Белла, спасибо тебе, за все. Посиди со мной, вот тут, рядом. Скажи…

— Что?

— Он… Он совсем ничего про меня не сказал, не спросил, как я?

Сондра подняла правую руку, аккуратно перевязанную, на рану пришлось наложить три шва. Скрыть происшествие не удалось, теперь она здесь, под присмотром матери, и только Белле позволено к ней приходить.

— Он сказал, что сделал выбор. Что каждый должен делать выбор и он всегда — чья то боль.

Сондра медленно кивнула, уже в который раз слыша эти слова от подруги, в который раз спрашивая одно и то же, как будто надеясь услышать что-то новое, хоть что-то… Но каждый раз только это… Наш выбор — всегда чья то боль.

— Почему ты выбрал для меня боль, Клайд… Почему… Почему, Белла…

Послышался вздох, Белла ничего не могла на это сказать. Нельзя. Услышь Сондра всю историю, неизвестно, как она поступит… Если не захочет молчать? Гил прав, тогда позор, бесчестие для всей семьи. Клайд, Клайд… Что же ты наделал…

— А письмо, Белл? Ты отдала письмо?

— Конечно, Сан, положила прямо перед ним.

— Он что-то сказал, открыл его, прочитал? Белл…

Множество раз заданный вопрос, и один и тот же ответ.

— Не знаю, но, конечно же, он потом прочёл.

Сондра молча благодарно кивнула и закрыла глаза.