Выбор

Неярко горит ночник, тишина, и только шелест одежды за спиной, Берта снова попросила отвернуться. Жду и улыбаюсь, все еще стесняется… Горячие ладони вдруг ласково проникли под мою рубашку, маленькие руки обняли меня и развернули… Обнаженное тело Роберты переливалось перламутром теплой кожи в тусклом свете лампы. Перехватило дыхание. Она стоит прямо, взяв мои руки в свои, глядит с робостью и волнением, небольшая грудь вздымается участившимся дыханием. И при этом я вижу не только волнение и смущение. В маленькой фигурке, замершей в ожидании — отчетливый упрямый вызов. Вызов всему окружающему нас враждебному миру, вызов всем, кто против нашего счастья. Бережно беру Роберту на руки и отношу на кровать, кровь ураганным потоком разгоняется в жилах, отдаваясь гулом в ушах… И последняя посторонняя мысль канула в небытие перед тем, как мы погрузились в огненный водоворот — о силуэте в окне особняка на Уикиги-авеню… О закутанной в шаль женской фигуре, идущей за нами по тихой улице, прячущейся в глубоких тенях…

Часть

17.35

Уимблинджер Финчли обвел глазами присутствующих в кабинете. Стэнли Дженкинс. Уильям Блейк. Стюарт Финчли. Два заместителя по управлению фабрикой. Сын. В кабинете уже почти минуту царит молчание. Ответа на заданный владельцем компании вопрос никто дать не смог. Все избегают его пристального взгляда и смотрят в стол. Старший Финчли взял развернутый свежий номер «Ликург ревью» и вновь показал его собеседникам. И повторил вопрос.

— Что все это значит, господа?

Дженкинс и Блейк, переглянувшись, дружно пожали плечами и посмотрели на Стюарта, как будто приглашали его высказаться. Вслед за ними на него посмотрел отец, бросив перед ним злосчастную газету. Перевел взгляд на помощников и кивнул на дверь. Когда она тихо закрылась за ними, снова повернул лицо к сыну.

— Ты знаешь, что происходит, Стюарт?

Тот слегка пожал плечами, покосившись на газетный разворот. Огромная статья, множество фотографий.

— Никто ничего не знает, отец. После того, как Сондра…

Старший Финчли перебил сына нетерпеливым взмахом руки, поморщившись. Любимица дочь преподнесла сюрприз, ничего не скажешь. Спасибо Бертине, посвятила в подробности, благоразумная и осторожная девушка. Она бы никогда не позволила себе отколоть вот такое, сначала влюбиться в бедного родственника Грифитсов, а потом напиваться и резать себе руки куском стекла… Подумать только, это ничтожество прислал письмо с прощанием, решил расстаться. И добро бы расстаться, так еще и… Уимблинджер поморщился вторично, вспомнив совершенно нелогичную реакцию миссис Финчли, сначала — радость оттого, что Клайд исчез. И тут же — да как он смел так обидеть нашу девочку? Женщины… И что теперь со всем этим делать? Отослать дочь подальше, в Европу? Пусть полгода попутешествует, развеется, отвлечется, забудет. И местное общество забудет, что даже более важно, ведь Сондру пора выдавать замуж. Хватит с нее одной дурацкой истории, остается надеяться, что нет последствий. А если… Пусть мать ее осторожно расспросит, мало ли… И если да — пусть Клайд со всеми Грифитсами пеняют на себя, он это так не оставит. Мистер Финчли вздохнул, очнувшись от раздумий. Грифитсы… Клайд… Все это очень и очень странно. Был ничтожеством, тот же Стюарт не раз в разговорах наедине высказывал беспокойство увлечением сестры. А теперь… Самому непонятно, что было бы лучше для Сондры, исчезновение Клайда или брак с ним, нынешним, так загадочно переменившимся…

08.25

Сэмюэл Грифитс широко раскрыл глаза, предложение сына было смелым и неожиданным. Наряду с несомненной выгодой оно сулило нешуточные проблемы с аристократией Ликурга. Глава семьи поморщился при этой мысли… Аристократия… Скоробогачи, сумевшие оседлать волну, с шумом и гамом ворвавшиеся в тихую жизнь провинциального Ликурга. Слишком напористо они стали задавать здесь тон, они слишком уверены в себе. Грифитс вздохнул, чего греха таить, они богаче и живут на широкую ногу. Еще немного, и символом богатства и благосостояния Ликурга станут не старые уважаемые семьи Грифитсов, Фэнтов и Вайнантов. Финчли, Крэнстоны, Гарриэты и Стилы… Все заслуги которых — оказаться первыми в нужное время и в нужном месте. Идея сына может помочь слегка щелкнуть зарвавшихся нуворишей по кончику их слишком длинного носа.

— Гилберт, ты хорошо все взвесил? Мне нравится эта мысль, но… Девочки, им как придется после этого?

Гилберт отпил кофе, выпрямился в кресле и посмотрел на отца знакомым ему пристальным взглядом.

— Я говорил с Беллой, она была у меня. Потом у Клайда.

Сэмюэл удивленно приподнял брови.

— Вот как?

— Да, отец. О чем они говорили, я не знаю, Белла не сказала.

Глава семьи покачал головой, положив часы на столик.

— Клайд, Клайд… Сколько теперь проблем из-за этой его внезапной женитьбы… И на ком…

Гилберт усмехнулся.

— Десятки тысяч единиц готовой продукции, которые нам принес тот же Клайд, ты тоже считаешь проблемой? Ты ознакомился с прогнозом бухгалтерии уже на ближайшие полгода?

Сэмюэл Грифитс усмехнулся в ответ, посмотрел на большую семейную фотографию, висящую на стене.