Выбирая судьбу

Меня кололи ножами. Кто-то пытался меня убить или искалечить. Спину разрывало от боли. Мне располосовали живот, терзая каждый мускул. Господи, помоги! Я силилась проснуться и избавиться от мучительной боли. Сбежать от кошмарного сна. Я проснулась, измученная, измочаленная, как тряпка, и повернулась, чтобы взглянуть на часы возле постели. Подняла голову, чтобы лучше видеть, и знакомая боль пронзила меня снова, разрывая спину и подбираясь к животу, точно руки, терзающие мою плоть. Я закричала, и Пэг вбежала в мою спальню в то мгновение, когда я пыталась отдышаться. Боль отступила.

— Джилл! Что с тобой? Я слышала, ты кричала. Господи, у тебя жуткий вид.

— Я неважно себя чувствую. — Я попыталась сесть, и меня опять скрутило от боли. Вцепившись в простыню, я извивалась на постели, стараясь не завопить во весь голос.

— Не двигайся. Я позвоню доктору. Как его зовут?

— Морс. Номер в блокноте на кухне… Скажи ему… Кажется, у меня схватки… — Новый приступ нестерпимой боли; я пыталась побороть панику и справиться с болью. Сейчас придет Пэг…

— Он велел немедленно привезти тебя в клинику. Сможешь дойти до машины?

Я попробовала встать, но не сумела даже сесть. Тогда попыталась перекатиться на край постели и тут увидела, что на том месте, где я лежала, расползается кровавое пятно.

— Господи, Пэг, что это…

— Ты только не волнуйся, Джилл. Я позвонила Тому, он приедет и побудет с Сэм. Том перенесет тебя в машину.

Я снова легла. Мне было так больно, что я не могла разговаривать. Пэг теряла очертания и расплывалась, потом возвращалась опять. Боль не отпускала, сжимая меня в стальных объятиях, поднимала вверх и с размаху швыряла на… Похоже, это были острые скалы. Я хотела держать Пэг за руку, но не могла — меня сотрясали судороги. А вскоре я увидела в дверях Тома Барди. И в следующую минуту он уже стоял надо мной, а затем подняли с постели вместе с одеялом и перенесли в машину Криса. Я видела, как Том и Пэг переглянулись. Вскоре я, вероятно, потеряла сознание, потому что в следующий раз, когда открыла глаза, надо мной горели тысячи ламп. Шум, люди, позвякивание металлических инструментов. У меня закружилась голова. Я будто парила под этими лампами и над людьми, висела между двумя мирами. Некоторое время я еще парила, а потом… Боже мой, они разрывают мне внутренности… убивают меня… Боже… Крис… Пэг… умоляю, остановите их, я больше не вынесу. Я не могу… не могу… не могу… Вокруг меня сомкнулась тьма.

Я проснулась в странной комнате. Кажется, меня тошнило. Оглядевшись, увидела Пэг. Потом все поблекло опять. Сознание то прояснялось, то меркло. Просыпаясь, я видела Пэг. Затем она исчезала. Снова прояснение и опять мрак. Где-то в другом мире кто-то лежал в кровати в окружении капельницы и трубок. Что они с ней делали? Я все видела ясно, но не знала, кто эта женщина. Мне было любопытно, однако не настолько, чтобы спрашивать. Я слишком устала… слишком устала…

Господи, как же болит у меня внутри!

— Пэг, что произошло? — Я повернула голову, чтобы поговорить с ней. Мой живот… он плоский… ребенок… — Пэг, ребенок…

Но я уже поняла, что произошло. Мой малыш умер.

— Лежи, Джиллиан. Ты долго была без сознания.

— Плевать. — Я затряслась в рыданиях, и боль усилилась.

Вскоре я спросила, который час.

— Два часа.

— Дня?

— Да, Джилл, но сегодня вторник.

— Вторник? Господи, помилуй.

Сиделки приходили и уходили, Пэг тоже, да и время не стояло на месте. Мне больше некуда было спешить, да и думать было не о чем. Сэм находилась дома с Пэг и миссис Джегер, а Крис и малыш умерли. Теперь всё было безразлично. Всё и все. И Крис, и ребенок, и Сэм, и Пэг, и я сама. Пустота.

Наверное, Пэг снова взялась за телефон, потому что снова принесли цветы — от Хилари, от Гордона, от Джона Темплтона и коллег. Смахивало на еще одни похороны. Только на сей раз мне было все равно.

Еще я поняла, что в больнице женщин, которые потеряли детей, принято помещать в родильное отделение вместе с остальными. Вероятно, с психологической точки зрения это гуманный прием современной медицины. Так нужно. Особенно когда слышите, как неподалеку пеленают новорожденных, и они вопят. И вам хочется умереть.

Меня проинформировали насчет того, сколько весил мой ребенок, какой был срок, какая у него была группа крови и сколько он прожил на свете. Семь часов и двадцать три минуты. А я его даже не увидела. Это был мальчик.

К концу недели я немного окрепла, и врачи решили отпустить меня домой в воскресенье. Да и в любом случае мне было пора. Пэг нужно было возвращаться в Нью-Йорк.

— Я останусь еще на неделю.

— Нет, даже не думай. Ты и так находишься тут целую вечность. Возишься со мной и с моими нескончаемыми бедами.

— Хватит драматизировать. Я остаюсь.

— Послушай, Пэг. Я позвоню в агентство и найму няню. Мне предписано не отрывать задницу от стула три недели. Ведь ты же не собираешься терять столько времени, правда?

Пэг дрогнула, и мы пришли к компромиссу. Она останется до следующей среды.