Выбирая судьбу

Он спал, устроившись в углу дивана. Я хотела ему сказать, что собираюсь кое-что сделать. Открыть гроб. Решила убедиться, что там действительно Крис и на нем рабочая одежда. Что они, в конце концов, не напялили на него дурацкий костюм.

Я на цыпочках подошла к ящику темного дерева, сняла «каскад» роз, заказанный его матерью, и отступила, затаив дыхание. Мне было очень страшно, однако я должна была это сделать. Сейчас или никогда. Завтра будет поздно. Вернутся Мэтьюсы, они придут в ужас. А потом мой Крис окажется в распоряжении семьи, священника и тех, кто явится в церковь. Сегодня же он принадлежит только мне. И он все еще Крис. Не Кристофер Колдуэлл Мэтьюс тридцати трех лет, проживающий… И я по-прежнему Джилл. Не то что «возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь…». Почему эти слова произносятся исключительно на свадьбах и похоронах? «Возлюбленные». Кем? Богом? Если Бог меня любил, почему поступил со мной так жестоко? Я вспомнила слова Гордона: «Ступай с Богом». Похоже, Бог завел меня куда-то не туда. Не в ту пятницу.

Я оглянулась на Тома. Спит… В боковой стенке гроба торчал ключ декоративного литья. Ключ легко повернулся, и тогда я попробовала поднять крышку. Она была очень тяжелой. Но я все-таки откинула ее, и она осталась лежать набоку, открывая взгляду обивку серого бархата. Я заглянула в гроб. Там был Крис… Крис… и он был такой же, как в больнице в пятницу. Только они стерли песок с его лица. И что-то было неправильно… Но что? Волосы! Они неправильно зачесали волосы. Я вернулась за сумочкой, вытащила расческу и причесала его волосы так, как он их носил, — на уши, немного взлохматив спереди. Потом нагнулась и поцеловала волосы чуть выше лба, как всегда целовала Сэм, когда ее причесывала. Я хотела взять Криса за руку, но она была окоченевшей и неподвижной, как у восковой куклы. И он был таким бледным! Преклонив колени на молитвенной скамеечке, я долго смотрела на него, в полной уверенности, что видела, как он вздохнул или пошевелился. Я сидела и не сводила с него глаз, а потом встала и обняла его. Странно! Тело Криса не отзывалось на мои прикосновения, оно оставалось неподатливым, это гибкое тело с мягкой кожей. Свет проник в гроб, коснулся его лица, и это снова был Крис. Тот, кто лежал рядом со мной в постели, спящий мальчик-мужчина, которым я часто любовалась по утрам, когда ночь сменялась бледным рассветом. Мои слезы капали на его руки, рубашку, стекали по моей шее. Добрые слезы. Не те судорожные рыдания, что сотрясали меня два предыдущих дня. Я оплакивала Криса, а не себя. Целовала его щеки, глаза, руки — они были так странно сложены у него на груди. Я положила к нему в гроб крошечный белый цветок и сняла с его шеи тонкую золотую цепочку. Может, это было противозаконно. Но Крис всегда носил ее, и я знала, что он не стал бы возражать против того, что ее взяла я. Это было… как обручальное кольцо. Навеки, пока смерть не разлучит нас. Возвращая крышку на место, я отвела взгляд: я не хотела видеть, как под ней исчезает любимое лицо.

Я посмотрела на Тома, который по-прежнему спал на диване, и опустилась на один из стульев. Наступило утро, все было окутано серой дымкой, и мы так и сидели втроем — Том, Крис и я. Хорошо, что я это сделала. Взглянула в лицо смерти. Я трогала смерть, целовала ее. Я похоронила Криса в этом деревянном ящике, попрощалась с мертвым Крисом, и теперь живой Крис начинал снова возрождаться к жизни. Я никогда больше не увижу его тела, не дотронусь до лица. Но, проснувшись утром, снова увижу улыбку Криса, услышу смех, вспомню голос и любимое лицо. Крис вернулся ко мне и останется со мной навсегда. Я откинулась на спинку стула и провалилась в сон.

Кто-то тряс меня, и я, открыв глаза, с недоумением уставилась на Тома Барди. Я совершенно забыла, где нахожусь.

— Хотите кофе?

— Да. Который час?

— Половина девятого. Вы долго проспали. Я и сам вырубился.

Да, спала я долго. Том вернулся с двумя стаканчиками кофе. Мы выпили кофе и немного поговорили. Днем зал не выглядел таким уж мрачным, ведь в окна проникал солнечный свет.

Вскоре прибыли миссис Мэтьюс вместе с Джейн и Доном. Аккуратные, строгие. Миссис Мэтьюс в новом черном наряде, Джейн в пальто и платье цвета морской волны, а Дон в темном костюме.

Том сказал, что отвезет меня домой, но мы оба были на машинах, вот и поехали друг за другом, направляясь на запад города. Улицы были пустынны по причине раннего утра выходного дня. Миссис Мэтьюс велела мне прибыть сразу в церковь, так что мне не нужно было возвращаться, и я радовалась, что смогу провести несколько часов дома. Я сказала «прощай» и Крису, и «Хобсону». Мне было даже любопытно, кто завтра будет лежать в Георгианском зале. Я никогда не забуду это помещение.