Выбирая судьбу

Он перевернулся на бок и, приподнявшись на локте, долго смотрел на меня, прежде чем ответить.

— Нет, Джилл. Только не для меня. Но ты вчера сказала, что это не имеет значения. Ты и сейчас так думаешь?

— Да. — Мой голос дрогнул, упав почти до шепота. Крис меня бросает. — Мы расстаемся?

— Нет. Ты уезжаешь в Нью-Йорк.

Мое сердце упало. Мне захотелось закричать, заплакать или умереть. Но я не хотела возвращаться в Нью-Йорк.

— Крис, я туда не вернусь. Ты можешь меня бросить, но я туда не вернусь.

— Джилл, тебе придется уехать. Если ты хоть немного любишь меня. Ты вообще делаешь что хочешь. Значит, ты задолжала мне одно желание. — Крис рассуждал весьма здраво, однако его доводы не убеждали.

— При чем тут мое возвращение в Нью-Йорк? А что потом? Я тебя больше никогда не увижу? — О господи!

— Я буду приезжать. Джилл, я люблю тебя по-прежнему. Но я не вынесу, если ты останешься здесь. Ты будешь ходить с животом, и все узнают. Джилл, мы работаем в одном бизнесе! Разве ты не понимаешь, что в курсе будут все? Уж Джо Трамино об этом позаботится. Да мало ли сплетников. — В его голосе звучали горечь и печаль.

— А кому какое дело? Ладно, допустим, у нас ребенок. У многих есть дети. И ведь мы любим друг друга. Так из-за чего шум? Или ты вдруг стал таким добропорядочным, что полагаешь, будто дети должны появляться только в законном браке? Это чушь, полная чушь. И тебе об этом известно.

— Нет. Кроме того, я буду чувствовать себя виноватым. Ты же видишь, я прихожу, ухожу, временами вообще исчезаю. Я не всегда буду таким, но сейчас мне это необходимо. По крайней мере, мне нужно знать, что я свободен и могу делать то, что хочу. А если ты будешь сидеть рядом с унылым лицом и огромным животом, я сойду с ума.

— Значит, я не буду делать унылое лицо.

— Не получится. И это не твоя вина. Я думаю, ты молодец. На твоем месте я бы от него избавился. Прямо сегодня.

— Что ж, мы с тобой разные, вот и все.

— Ты сама это сказала. Послушай, я с самого начала предупреждал, что ответственность взрывает мне мозг. А что, по-твоему, этот ребенок? Это долг, который вяжет по рукам и ногам.

— Крис, что ты хочешь от меня услышать?

— Я хочу, чтобы ты вернулась домой. И ты поедешь, даже если мне придется затолкать тебя в самолет силой. Ты уже предупредила домовладельца, что съезжаешь, значит, только и осталось, что позвонить в грузовую компанию, собрать вещички и сесть в самолет. Именно это ты и сделаешь, даже если мне придется сунуть кляп тебе в рот и связать. И даже не трудись со мной спорить. Без шансов. У тебя две недели. Можешь прихватить еще пару дней и пожить это время у меня, но не дольше. Возвращайся в Нью-Йорк, и у нас еще может что-нибудь получиться. А если останешься в Сан-Франциско, тогда все кончено. Я никогда тебе этого не прощу. Я всегда буду думать, будто ты осталась, чтобы доставать меня. Так что сделай мне одолжение… уезжай.

Крис вышел из комнаты, а я уткнулась в подушку, задыхаясь от рыданий. И через несколько минут услышала шум отъезжающей машины.

Вечером Крис вернулся, но решение он уже принял. Я должна была уехать. И к концу недели я знала, что уеду. По-иному не получалось. Крис сумел убедить меня. И его наигранная веселость в те дни перед моим отъездом была самой большой жестокостью по отношению ко мне. Ничего хуже быть не могло. Он был таким добрым и любящим, каким я его никогда не видела. А я любила его еще сильнее, чем прежде. В эти несколько недель Крис разбил мне сердце, но я почему-то все равно его любила. Таким уж он создан. Разве можно его винить? Вскоре мне начало казаться, будто это я поступила с ним несправедливо, когда приняла то решение. И, главным образом, тем, что взяла и забеременела. Но у меня не было выбора. Моя добродетель требовала, чтобы ребенок родился.

Когда отец привез Сэм обратно, Крис помог мне сообщить дочери, что мы уезжаем, и собственноручно упаковал мои вещи. Он не полагался на удачу. Вероятно, тогда Крис Мэтьюс и любил меня, но этим поступком высказался яснее ясного. Он хотел, чтобы я уехала. И я должна была уехать.

Время, казалось, растянулось на тысячу дней. Но он пришел, этот ужас последнего дня. Прости-прощай. Это становилось просто невыносимо, однако хуже всего была последняя ночь.

— Доброй ночи, Крис.

— И тебе тоже… Джилл, ты понимаешь, что я не хочу так с тобой поступать, но не могу иначе. Может, мне тоже хочется, чтобы ты оставила этого ребенка, но я пока не уверен. Наверное, со временем я смогу это принять. А сейчас я чувствую себя законченным сукиным сыном.

— Ты не виноват, что все так по-дурацки получилось.

— Да, действительно, по-дурацки. Извини, что ты из-за меня забеременела. Черт, лучше бы…

— Не надо, Крис. Я-то не жалею. Я рада, даже если…

— Зачем тебе этот ребенок, Джилл?

— Я уже объясняла. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Вот и все. У меня нет выбора.