Выбирай своих врагов

— Я в порядке. — Воксировал я, сам немного удивлённый такими словами. Я понятия не имел, где нахожусь, но машинный дух знал путь до губернаторского дворца и любезно подсказывал мне с пикт-экрана. Поскольку я не понимал, в какой стороне остался наш штаб, а у Фульхера уж точно найдется амасек получше того, что ждёт в моем жилище, я решил отправиться во дворец.

— Думаю, я опоздаю не слишком сильно, особенно если кто–нибудь извинится перед губернатором за задержку.

— Ты уверен? — В голосе Кастин были облегчение и удивление. — Мы ведь до сих пор не выяснили, что видели на авгурах.

— Тем больше причин встретиться с Фульхером. — Отозвался я. — Может быть, там у кого–нибудь есть идеи. — Я ещё немного поднял аэромобиль вверх. Машинный дух перестал истерить, и теперь сам регулировал тягу, а мне оставалось лишь поворачивать в нужную сторону и предоставлять Омниссии заботиться обо всем остальном, что меня вполне устраивало.

— СПО подняли несколько «Молний», чтобы перехватить их. — Сообщил Броклау, видимо немного удивлённый такой небесполезностью местных. — Но они ещё не столкнулись.

— Хорошо. — Ответил я, почувствовав себя чуть лучше. Конечно, этот вылет может кончиться ничем, но сама мысль о том, что между мной и эльдарами будет тройка тяжеловооруженных истребителей, вселяла спокойствие. — Держите меня в курсе.

— Конечно. — Ответила Кастин и отключилась.

Глава 12

Теперь, когда аэромобиль слушался меня, я понял, что мне нравится управлять им. Чувствовать, как юркая летающая машина отзывается на каждый лёгкий поворот штурвала, было ново и приятно, и я мог наслаждаться полётом. Тем не менее, двигаться сквозь окружающую мглу приходилось осторожно, остерегаясь столкнуться с чем–нибудь, что отправит меня в полёт до земли. К счастью, курс, предложенный машинным духом, вёл по широкой, постепенно возвышающейся спирали, что вилась вокруг улья — я поднимался, а значит вокруг было всё меньше служебных машин и построек, в которые можно врезаться, а любой встречный, кроме самых больших и неповоротливых грузовозов спешил уступить мне дорогу, ведь бортовой идентификационный маячок передавал коды, зарезервированные за губернатором и его домом.

Само собой, меня здорово занимали мысли о том, кем был мой несостоявшийся убийца и что им двигало. Почти инстинктивно я захотел связаться с Эмберли и спросить, не знает ли она чего–то, но вовремя подумал о том, что в аэромобиле могло быть подслушивающее устройство, и если стоящий за покушением не знает о том, что временами я невольно подрабатываю агентом Инквизиции на полставки, то и об Эмберли ему знать не стоит. Кроме того, я не сомневался, что рано или поздно, она сама узнает о произошедшем и сделает всё, что нужно, чтобы защитить и себя[101]. Горе-убийца явно был человеком, а эльдары не прибегают к помощи подобных посредников — скорее подставной пилот был из дречийского культа Хаоса. Зачем им вообще понадобилось меня убивать — одному Императору ведомо, но поскольку слуги Хаоса — по определению чокнутые, я не хотел тратить время на размышления об их мотивах. Возможно, у инквизитора Веккмана будут какие–нибудь мысли, но я совершенно не был уверен, что хочу говорить с ним — Эмберли ясно дала понять, что от него стоит держаться подальше, и это было мне по душе. Должно быть, лучшее, что я мог сделать — это при первой возможности рассказать ей обо всём и предоставить ей самой решать, что рассказать коллеге, если из этого будет толк.

Сосредоточившись на таких размышлениях и возне со штурвалом, а его, чтобы не сбиться с курса, которому я собрался следовать, пришлось крутить куда чаще, чем ожидалось, я летел вперед, понемногу замечая, что мгла вокруг стала не такой густой. Проносящиеся мимо огни других аэромобилей и челноков стали ярче, а их прежде тонувшие в сумраке очертания стали различимы. Я приближался к шпилю — исполинской фигуре среди клубящегося жёлтого тумана, понемногу обретавшей форму и размеры, рядом с которыми иные горы казались карликами.

Вскоре я и вовсе вылетел из слоёв тумана, попав в полосу чистого воздуха, что немало меня удивило[102], и мне открылся весь шпиль, возносящийся над клубами грязной дымки, как древнее дерево, выросшее среди вонючего болота. На этой высоте он был всего с дюжину километров в диаметре[103], а изящная вершина и того меньше — всего пара кломов от стены до стены. Посмотрев вверх, я увидел бесчисленные грузовые суда, прибывающие в доки и вылетающие из них — они всё равно летели так высоко, что выглядели для меня крошечными точками, сливающиеся в сложный, движущийся узор, подобно облаку мошек над стоячей водой[104]. Между орбитальными доками и тем уровнем, где находился я, воздух был наполнен другими аэромобилями, носящимися вдоль шпиля и ныряющими в дымную клоаку. Многие приземлялись на посадочных площадках и доках, торчащих из стен — короткий полёт вокруг улья явно был куда быстрее, чем поездка на внутреннем транспорте.