В здании, где мы работаем, раньше располагалась полноценная ветстанция. Потом настали трудные времена и всех разогнали, кроме лаборантов. Теперь двери многочисленных кабинетов бывших сотрудников закрыты на ключ — все, кроме одной. Архив. Это чердачное помещение с кучей пыльных стеллажей и папок, но мы со Светкой оборудовали там уголок для отдыха. Ещё когда зарплату платили, мы скинулись и купили в комиссионке стол, пару табуреток и старый скрипучий диван. Получилось неплохо.
— Тома! — громкий голос напарницы выдёргивает меня из дрёмы. — Ты, блин, за столом спишь. Иди уже, — качает головой.
Ох, ёлки-палки, правда уснула. Даже мёрзнуть начала.
Топаю к двери, мечтая о мягкой подушке и тёплом шерстяном одеяле. Всё есть, надо только добраться.
Путь в архив — до конца коридора, а потом вверх по металлической лестнице. Иду…
И вот когда до заветной лестницы остаётся несколько метров, у меня за спиной раздаются скрип петель и хлопок входной двери лаборатории. Оборачиваюсь.
— Игорь… — холодный шёпот вырывается у меня из горла.
Я догадывалась, что оборотни могут заглянуть на огонёк — мой побег им точно не понравился, — но расслабилась и решила, что пронесло. Нет! Ни хрена не пронесло.
Мощный оборотень по пояс голый в трикошках и кроссовках, стоит и жрёт меня хищным взглядом. Трицепсами-бицепсами играет и улыбается едва заметно. Сонный дурман из меня эта картинка вытравливает в момент.
Думать времени нет — я даю дёру. Быстро пересчитываю ногами железные ступеньки, дёргаю дверь архива, залетаю внутрь. Мне остаётся только закрыться на щеколду изнутри, но я не успеваю — Игорь вламывается в помещение.
— Ты чего побежала, мурка? — задвигает щеколду и поворачивается ко мне.
Отступаю. Архив длинный, много стеллажей с документами — почти лабиринт.
— А ты чего?.. — дышу тяжело. — Побежал за мной.
— Ты побежала — и я побежал.
О, да! Это в духе Горыныча.
— И-иди отсюда, — киваю на дверь.
— Не-а, — скалится довольно и наступает. — Ты зачем будильник спёрла?
Риторический вопрос.
Я юркаю за стеллаж, Игорь остаётся по ту сторону архивного пространства.
— Оставьте меня в покое, — требую. — У вас что, своих дел нет?
— Есть. Даже прибавилось, — гогочет. — Тачку от курицы тухлой отмыть, колёса проколотые поменять.
Нашли мальчики мои сюрпризы. Но не похоже, что обиделись. Вон Игорь ржёт — смешно ему.
— Ой! — у меня дыхание перехватывает.
Игорь прижимается ко мне со спины и буквально впечатывает в стеллаж. Как он тут оказался, когда секунду назад был там?!
Но думать об этом поздно. Вообще думать поздно.
Глава 13
Он разворачивает меня лицом к себе, прикасается коротким поцелуем к губам, шепчет, что я его мурка. А потом целует ещё. И ещё. Неизбежное зло, приносящее удовольствие — Горыныч. Игорь. И опять из горла рвётся стон.
Если Светка услышит — мне хана. Снова приставать начнёт с вопросами. Какая к чёрту Светка, прости хоспади, когда тут такие руки меня трогают?!
Красивые у Горыныча руки — большие, мужские, настоящие. И хорошо знающие, что с женщиной делать. Крупные пальцы ловко справляются с маленькими пуговицами на белом халате, а я смотрю на это, как завороженная. Отрывистое частое дыхание гасится жадным поцелуем, и мы оба понимаем — уже не остановиться.
С полки стеллажа на пол летят папки с документами, пыль мечется в ярких лучах утреннего солнца — мы как в кино. Про любовь. Да, чёрт возьми, это не про секс, а про любовь!
Игорь добирается до пуговиц на блузке, тихо ругаясь по поводу количества одежды на мне. Это смешно — я улыбаюсь, а потом он поднимает голову, и я падаю в бездну жёлто-зелёных глаз. У хищника мягкий взгляд, влюблённый, восторженный… Горыныч смотрит на меня, как на королеву.
Я позволяю ему расстегнуть бюстгальтер — моя грудь моментально реагирует на прохладу чердака и похотливый звериный взгляд. Игорь с жадным стоном забирает губами возбуждённый сосок, а я хватаюсь за стеллаж, пытаясь устоять на ослабших ногах.
— За меня держись, мурка, — рокот голоса волка остаётся вибрацией внизу живота. — Всегда за меня держись. Что бы ни случилось, мурка…
Цепляюсь за мощные, широченные плечи, прижимаюсь крепче к горячему твёрдому паху. Горыныч подхватывает меня под попу и несёт на диван. Укладывает как что-то невероятно хрупкое — бережно — и нависает сверху. Огромный зверь, готовый накинуться на добычу, почему-то медлит.
Я в распахнутом белом халатике, расстёгнутой блузке, с обнажённой грудью и душой. Игорь смотрит мне в глаза и, кажется, читает в них всё, о чём я его безмолвно умоляю сейчас. Каждую мою пошлую мысль знает.