Вуали Фредегонды

Доверив Зигеберу королевство Остразию, окраинную территорию на востоке, наиболее глубоко вдававшуюся в чужие земли, его братья — или случай? — знали, что делают. Он будет сражаться за них, за Франкию и обеспечит безопасность их собственных границ. А если он погибнет — ну что ж, есть еще Хильперик…

Утром пошел дождь. И на следующий день дождь все еще продолжался. Тюрингская земля превратилась в жидкую грязь, в которой увязало войско Зигебера. Лишь саксонцы и тюрингцы шли бодро, как боевые кони, досадуя на медлительность союзников всякий раз, когда по пути им попадалась очередная сожженная деревня. Франки, насквозь промокшие под дождем, ворчали все более громко и открыто и продолжали идти только потому, что впереди них шел Зигебер, пешком, как и они, окруженный личной стражей. Готико следовал за ним — едва ли не ближе, чем Зигульф.

Первая лошадь, которую они увидели, была мертва. Она была низкорослой, на ней все еще оставались седло, обтянутое бараньей шкурой, поводья и стремена — последнее ясно указывало на то, что это гуннская лошадь, поскольку франки никогда стремена не использовали. Кожа на одной из задних ног была содрана сверху донизу, обнажая кровоточащую плоть.

— Они где-то рядом.,- проворчал Готико.

— Да, — подтвердил Зигебер, указывая на рану, — Кровь еще не застыла.

— И к тому же они оставили седло. Новая лошадь отыщется, но не седло.

Зигебер вскинул голову, осененный внезапной догадкой, потом посмотрел по сторонам. Из-за дождя нельзя было ничего разглядеть дальше, чем на расстоянии полета стрелы. Гунны могли быть совсем близко, готовые атаковать. Потом он наклонился, и то, что он увидел на земле, вызвало у него внезапный приступ тревоги. Все же дождь не смыл все следы. Незадолго до них здесь прошел большой конный отряд, и на земле виднелись многочисленные углубления от скользящих в грязи копыт.

— Зигульф! Осмотри ноги лошади, поищи повреждения!

— Передняя нога сломана, — через несколько мгновений подтвердил стражник.

— Она поскользнулась, — король неожиданно Улыбнулся. Потом, повернувшись к остальным, повторил уже более громко. — Она поскользнулась!

— Ну и что? — пожал плечами Зигульф. — У нас одним противником меньше. Есть чему радоваться.

— Ты не понимаешь. Они не осмелятся напасть, рискуя переломать ноги лошадям в этой грязи. А если дождь не прекратится, они не смогут использовать луки. Тетива от воды растягивается, и стрелы не летят далеко. Именно сегодня мы должны их атаковать!

Зигебер обернулся, выбрал из своих стражников двух человек и отдал им приказ возглавить два конных отряда, которые должны были галопом двинуться вперед по двум направлениям, зажимая гуннов в клещи и отрезая им путь к отступлению.

— А что, разве наши лошади не рискуют поломать ноги? — хмыкнул Готико и кивнул вслед уехавшим. — Я вот думаю: понимают ли они, что ты послал их на смерть?

Зигебер быстро обернулся к воину, и в глазах короля сверкнула ярость. Но Готико выдержал этот взгляд со спокойной уверенностью.

— Сплотите ряды! — отдал приказ Зигебер своим отрядам, отвернувшись от него. — И бегом вперед! Сначала пробегаем одно лье, потом проходим лье обычным шагом, и так продолжаем, пока не нагоним врагов. Гондовальд и его люди остаются сзади с повозками.

Он замолчал, ожидая, пока конница пройдет вперед, с гулким топотом, от которого содрогалась земля, и фонтанами грязи, летящими из-под копыт.

— Сеньор, — обратился к королю один из его стражников, когда стало возможно расслышать друг друга, — никто не сможет пробежать в кольчуге и со щитом несколько туазов.

— Ты прав, — кивнул Зигебер. — Скажи, чтобы оставили все здесь.

И, подавая пример, он принялся стаскивать с себя кольчугу. Потом повесил ее на дерево и снова надел пояс с пристегнутым к нему мечом.

— Поторопитесь.

Стражники хмуро переглянулись, но никто не осмелился протестовать. Вскоре все войско принялось избавляться от тяжелых доспехов — кольчуг, шлемов, щитов… И вот почти две тысячи человек, на которых не осталось ничего, кроме штанов и рубашек, бросились за своим молодым королем вслед за гуннами.

Меньше чем через два часа до них донеслись звуки сражения. Измученные, они все же нашли в себе силы броситься вперед со всех ног, даже не дожидаясь приказа. Впереди, на расстоянии не более чем в полулье, под хлещущим дождем, они увидели огромную массу гуннов, окружившую остатки франкской кавалерии. Зигебер отдал приказ построиться в батальоны — три-четыре ряда по сто человек. Сжимая копья и боевые топоры, они двинулись вперед, трубя в рога, — чтобы подбодрить уцелевших товарищей и привлечь внимание гуннов.

Первой помчалась в бой легкая конница гуннов. Сотня конных лучников, которые скакали, стоя в стременах, растянулась цепочкой параллельно рядам франков, осыпая их стрелами. Большинство стрел были сбиты на землю мощными струями дождя, но некоторые все же достигли цели — здесь и там слышались крики, когда стрела вонзалась в плоть, ничем не защищенную… Но расчет Зигебера оказался верным: грозные луки гуннов под дождем утратили боеспособность.