Второй выстрел

- Но она и думать об этом не захочет,- заверил я его.- Зачем ей это надо? Ты и сам должен это понимать. Такая своенравная девушка и вдруг я... должен признаться, у меня есть свои укоренившиеся привычки, и я вовсе не хочу их менять. Нет,- грустно добавил я,- глядя на себя со стороны, я прекрасно понимаю, что ничем не могу заинтересовать такую необыкновенную девушку, как Аморель.

- Постой-ка, мне кажется, эта самая замечательная девушка сама предлагала тебе жениться на ней?

- Так это совсем другое дело,- пришлось объяснить мне.- Это было просто проявлением ее душевного благородства.

Шерингэм заерзал на своем стуле и по-новому скрестил ноги.

- А знаешь, Тейперс, твое самоуничижение для меня приятное открытие, потому что, сказать по правде, мне казалось, что ты превратился в еще более занудного ханжу, чем был в начале нашего знакомства. С той самой минуты, как я сюда приехал, мне все время хотелось отпечатать свой ботинок на твоей филейной части. Рад, что ошибся. Но я с тобой полностью согласен: не представляю, чем ты мог ее привлечь. Впрочем, это ее дело. А пока позволь мне сказать следующее. Если такая замечательная, как ты говоришь, девушка предлагает тебе жениться на ней, а потом встает на свидетельскую трибуну и поливает сама себя грязью из-за за тебя, это не может быть простым изъявлением благодарности за то, что ты - как она полагает аккуратно устранил ее кузена. Ты представляешься ей этаким голубоглазым принцем ее мечты. Так что можешь не слишком переживать за нее.

- Ты имеешь в виду... постой, ты хочешь сказать, что я ей нравлюсь?только и мог сказать я.

- Конечно, спаси ее господь. И в эту самую минуту она ждет в гостиной, чтобы ты спустился к пей и рассказал, какая она замечательная и что ты собираешься делать но этому поводу.

- Но это все... это совершенно невероятно!

- Согласен. Просто ты невероятно везучий парень. Никогда не поздно исправиться, а уж если кто и способен сделать из тебя мужчину, так это Аморель. Так что вставай и отправляйся вниз, а я пожелаю ей удачи.

- Ты мне советуешь... Шерингэм, ты всерьез считаешь, что я должен предложить ей руку и сердце?

- Считаю. И как можно скорее, пока одного из вас полиция не отправила в тюрьму. Ты можешь потихоньку улизнуть с ней на машине прямо после завтрака и получить разрешение на срочное бракосочетание. Такое, чтобы вас обвенчали в тот же день. Это будет стоить тебе немалую сумму, но я тебе ее одолжу. А еще я дам тебе рекомендательное письмо к епископу, чтобы все прошло гладко.

- А ты что - знаешь самого епископа?- запинаясь, выговорил я. Мир вокруг постепенно терял реальность.

- Как родного брата,- уверено подтвердил Шерингэм. Он просто ест у меня с руки. Как-нибудь я приглашу вас обоих на обед и покажу тебе. Ну давай беги.

- Может, стоит попробовать,- неуверенно ответил я. Мною быстро овладевала странная робость. Казалось совершенно невозможным, чтобы Аморель... Думаю... думаю, я знаю, как к этому подступиться. - Я ей сообщу, что мы уже обсуждали этот вопрос, я все обдумал и пришел к заключению, что в наших обоюдных интересах - ее и моих - заключить брак, который она сама предложила и... э-э... если она сделает мне такую честь, то... ай!

Последнее восклицание вырвалось у меня от боли. Я медленно шел к двери, рассуждая таким образом, и тут Шерингэм воспользовался тем, что я подставил ему удобную мишень, и дал мне крепкого пинка. Я быстро обернулся - он весь буквально скривился от отвращения. Я никогда не видел ничего настолько отталкивающего.

- Ты, жалкий червяк!- закричал он.- Не вздумай сделать что-либо подобное! Ты сейчас подойдешь к этой девушке, обнимешь ее обеими руками и скажешь: "Аморель, вы самая чудесная девушка на свете. Во имя всего святого, выходите за меня замуж! Я больше ни дня не смогу прожить без вас". Вот что ты ей скажешь.

- Ты правда так думаешь?- взволнованно спросил я, забыв даже о только что полученном пинке.- Ну а если она скажет нет? А если она посмеется надо мной?

Вынужден признаться, что Шерингэм ответил на это в выражениях, которые я постесняюсь здесь пересказать.

Мне безжалостно помогли выйти из комнаты и спуститься с лестницы.

Пока я приближался к своей цели, во рту у меня пересохло, колени начали предательски дрожать и засосало под ложечкой. Я отложил изучение этих явлений на потом, поскольку вряд ли способен был их забыть, по в тот момент не мог мыслить отчетливо.

Аморель не читала - она лежала на диване, уставившись в потолок, и даже не повернула головы, когда я вошел. Помню, я очень тщательно закрыл за собой дверь.

Пройдя до середины комнаты, я остановился.

- Э-э... Аморель!- едва смог выдавить я, поскольку мне трудно было говорить из-за внезапной сухости во рту.

- Что, Пинки?- ответила она усталым, грустным и каким-то безжизненным голосом.

Что там говорил Шерингэм? Сделай то, не вздумай делать этого... Что именно? Что-то насчет обнимания. Обнять ее! Обнять Аморель!

Я нерешительно шагнул к пей. Она повернула голову и посмотрела мне в глаза.