Второй выстрел

- Мне кажется, какие бы показания ты ни дал, они все равно пойдут ей во вред, потому что если, как ты говоришь, ты будешь отрицать, что видел ее, то полиция просто решит, что вы сговорились, дабы вывести друг друга из-под подозрения. И что вы сговорились между собой убить Скотт-Дейвиса, а потом обеспечить друг другу алиби.

- Именно это я ей и говорил, правда, тогда я просто хотел уйти от прямого ответа, когда эта девочка предложила мне...- тут я осекся, совершенно смутившись.

Шерингэм не отставал, и, поскольку этот эпизод только подчеркивал благородство Аморель, я рассказал ему, как она сама предложила мне жениться на ней, если я сочту это нужным.

К моему удивлению, Шерингэм не воспринял мой рассказ как неуместную шутку. Вместо этого он сразу сказал:

- Значит, у нее больше здравого смысла, чем у тебя, Тейперс, ведь я пришел посоветовать тебе то же самое.

- Шерингэм!- Я онемел от изумления.

- Послушай,- быстро сказал он.- Вы двое повязаны друг с другом в этом деле. Каждый из вас может подвести другого под приговор или, наоборот, очистить от подозрений. Вы можете свидетельствовать как в пользу, так и против друг друга. Но на самом деле вам нужно другое - вы вообще не должны давать никаких показаний. Тебе вовсе не нужно, чтобы она врала из-за тебя, и ей совсем неинтересно, чтобы ты лез из кожи вон, чтобы опровергнуть ее вранье. А еще учти: без ваших показаний у полиции нет ровным счетом никаких улик против кого-либо из вас, одни только подозрения. На мой взгляд, сейчас, после ее выступления, они не могут арестовать ни одного из вас, если им не удастся воспользоваться показаниями кого-либо из вас. Ясное дело, вам нужно сделать так, чтобы у вас обоих невозможно было брать какие-либо показания. К этому есть два пути: либо вы оба должны отправиться на тот свет, либо пожениться. Я бы не советовал выбирать первое.

- Боже сохрани,- я судорожно перевел дыхание,- Но... но ты должен понимать, что...

- Что?

- Знаешь,- опять смутился я,- это было бы несправедливо к бедной девочке, заставлять её так страдать из-за меня и... Нет, в самом деле, Шерингэм, я имел в виду...

- Да с чего ты взял, что она будет страдать?

- Я... Боюсь, я тебя не вполне понимаю.

- Тейперс, скажи мне правду. Только не надо отбрыкиваться, выпячивать грудь и обиженно пыхтеть; просто скажи правду. Тебе нравится эта девушка или нет?

Невероятно, по я даже не протестовал против такого беспардонною вмешательства в мою личную жизнь.

- Не знаю...- расстроенно ответил я.

- Так подумай. Не буду тебе напоминать, что ты уже пытался взять на себя вину за убийство, чтобы спасти ее от подозрения.

Самым странным было то, что мне и не требовалось ничего обдумывать. Как только я заговорил, я уже знал, что пытаюсь сам себя обмануть. Я все знал. У меня вдруг открылись глаза на то, что мне действительно нравилась Аморель. Да еще как нравилась! Я хотел как можно больше находиться рядом с ней. Нет, не просто больше - постоянно! Я пытался уверить сам себя, что это чувство было всего лишь естественным проявлением благодарности к ней, но в действительности за ним стояло нечто большее. На самом деле я (несмотря на отсутствие опыта, я был уверен, что это так) - я был влюблен в Аморель.

Читатель не должен подумать, что я пришел к такому поразительному выводу, не проверив его без промедления. Я применил несколько простых тестов и понял, что сомнений быть не могло. Хотел ли я снова поцеловать Аморель? Без всякого сомнения. Хотелось ли мне продемонстрировать ей свою коллекцию марок и научить ее отличать один вид лесного мха от другого? Конечно. Мог ли я без отвращения подумать о том, чтобы разделить с ней постель? Эта мысль приводила меня в смущение, но, кажется, мог. Мог ли я терпеть ее не слишком приятные привычки: неряшливость, склонность к резким высказываниям, особенно когда она волновалась, ее ужасный сленг и все остальное - до того, как я смогу обтесать все это и превратить в манеры, более уместные для молодой хозяйки замка Стакелей? Я был в этом уверен, кроме того, сама идея превратить ее из неотесанной дикарки в светскую даму казалась мне необычайно привлекательной.

Все эти мысли с такой скоростью промелькнули у меня в голове, что когда я ответил Шерингэму, в моем голосе еще звучало немалое удивление.

- Да, мне она нравится.

- Я и не сомневался,- серьезно ответил он.

Что-то в его голосе показалось мне подозрительным. Я понял, что это было. Аморель, как он сам сказал, была единственной девушкой из миллиона, но разве я был ей под стать - единственным мужчиной из миллиона? С непрошеной ясностью предо мной предстал ответ: разумеется, нет. Я не был даже единственным из тысячи... да что уж там, и из сотни тоже. У меня, по сути, были все причины, чтобы влюбиться в Аморель - а у нее ни одной. Эта мысль совсем расстроила меня. У меня вытянулось лицо.

- Ну и что мне с этим делать?- тоскливо спросил я у Шерингэма.

- Сделать ей предложение, разумеется.