Второй сын

– Может, и так, государь, но еще он из Долфиса. И я признаю и заявляю его. Пока я исполняю обязанности ярла, я имею на это право… если только его не признал другой клан… или король. – Дред говорил спокойно и взвешенно, и зрители согласно закивали.

– Это правда, мальчик? – презрительно бросил Банрууд. – Ты из Долфиса? Если примешь это признание, то должен будешь жить в своем клане.

Толпа протестующе зашевелилась, а Юлия гневно забормотала что‐то себе под нос. Никто не обязан был жить в своем клане – но никто не смел спорить с королем.

– Государь, это уловка, – вмешался Айдан из Адьяра. – Дред понимает, что не победит в схватке со своей стаей стареющих волков. Он думает, что мальчик из храма – гончий пес Одина. Когда бой закончится, он его выгонит. Пусть мальчишка дерется.

Воины согласно затопали и закивали. Им не терпелось поскорее начать рукопашную.

– Что скажешь, мальчик? Хочешь жить в Долфисе? – обронил король с таким видом, словно ему было все равно.

Но Гисла знала, что это не так. Банрууду не было все равно. В казавшемся небрежным тоне короля она различала любовь.

– Я с‐с-слуга х-х-храма, – выдавил Байр, и король захохотал, услышав, как тот заикается.

Гисле захотелось ударить Банрууда, плюнуть ему в лицо, выцарапать ему глаза в отместку за друга. Но то были лишь мечты, и она только сильнее сжала зубы, надеясь, что этот разговор скоро закончится и Байр будет избавлен от новых насмешек.

– Ты отказываешься от своих слов, Дред из Долфиса? – спросил король.

– Я не могу отказаться от крови, что течет и в его, и в моих жилах, государь. Но я не заберу мальчика из его дома… не оторву от его обязанностей. Мы будем биться вдевятером. И победим.

Воины за спиной Дреда – и члены его клана, и их соперники – завопили, требуя прекратить затянувшуюся беседу, и Дред из Долфиса отвернулся, показывая, что не будет выставлять Байра.

Рукопашная началась, но Гисла за ней не следила. Она наблюдала за Байром. Тот смотрел себе под ноги, а когда Альба начала засыпать на своем стульчике, шагнул к ней и привычным движением осторожно взял ее на руки. Королева Эса тоже поднялась и, подозвав ожидавшую ее служанку, пошла за ним к замку. Гисла решила, что королеве неважно, какой клан победит. Гисле это тоже не было важно. Она чувствовала лишь, что Байр проиграл, но больше ничего не знала.

* * *

После рукопашной схватки турнир завершался, но празднование длилось всю ночь, и лишь на следующее утро пьяные, спотыкавшиеся на ходу члены кланов и прочие гости покидали Храмовую гору, чтобы вернуться лишь через год. Учиненный ими разгром чаще всего убирали хранители.

Гисла и ее сестры легли спать под музыку и смех, доносившиеся с парадной площади, а когда проснулись, весь храм уже погрузился в скорбь.

Дред из Долфиса повторил, что признаёт Байра, и тот, избитый так, что все его лицо покрывали ссадины и синяки, готовился ехать в Долфис.

– Что с Байром? – потрясенно спросила Юлия.

Гисла решила, что король опять выместил на мальчике из храма свой гнев и на сей раз Байр не сумел скрыть этого от дяди. Быть может, Дагмар и Дред из Долфиса вместе решили вырвать Байра из этих тисков.

Байр не хотел уезжать.

– К-кто пр-рисмотрит за доч-черями? – вновь и вновь повторял он, оглядываясь через плечо на Гислу и ее сестер, когда его вели прочь из храма, к ожидавшему его деду. Он встретился глазами с перепуганной Гислой, и она поняла, о чем еще он хотел спросить. Кто присмотрит за ней? Кто ее защитит, когда король призовет ее к себе?

– Мы присмотрим за ними. Я присмотрю, – повторил Дагмар. – Я буду смотреть за всеми. – Дагмар говорил твердо, но Байр в отчаянии покачал головой. Он не верил, что дядя сможет защитить Гислу. И она тоже не верила. Но теперь Байр ничего не мог с этим поделать.

Мастер Айво и хранители в лиловых балахонах спустились по каменным ступеням храма и окружили Дагмара с Байром. Гисла и другие дочери стояли за спинами хранителей, пытаясь не дать волю слезам.

Дред и воины Долфиса ждали верхом. На их мрачных лицах читались те же опасения, которые не давали покоя хранителям.

– Молва уже разнеслась. Нам пора ехать, Байр. Скорее, – торопил Дред, размахивая руками.

Но было уже поздно. На площади перед храмом показались ярлы под предводительством Эрскина и короля, в сопровождении трех десятков воинов.

– Дред, ты не можешь его признать, – прокричал Эрскин, подъезжая ближе. В его голосе слышался страх, даже отчаяние, словно он тоже не мог представить себе, что Храмовая гора лишится защитника.

– Могу. И уже признал, – отвечал Дред. – Он сын моей дочери. Мой внук. Других у меня нет. Я не откажусь от него, Эрскин. Почему ты хочешь, чтобы я от него отказался?

– Он мальчик из храма. Он поклялся защищать дочерей кланов, – проревел Лотгар из Лиока. – Мы стояли на этих ступенях, у этого очага, и Байр из Сейлока обещал защищать их так же, как защищает принцессу. Он не может нарушить свою клятву. Он должен остаться на Храмовой горе.