Второй шанс. Снайпер

— Молодец! Я этого и ждал от тебя. И не только я. Ладно, приедем в город, дам распоряжение. Найдем санинструктора на замену твоей пассии, а ее к нам. Тебе ведь уход нужен, вот и пусть тебя лечит, да и под присмотром будешь.

— Есть, — не зная, что ответить, рявкнул я от радости, распиравшей меня изнутри.

— Как зовут-то хоть? — вновь заговорил Истомин.

— Светланка! Как и жену из той жизни, — немного помрачнел я.

— Не тушуйся, все будет хорошо. Лично прослежу, — опять улыбаясь, проговорил Петрович.

Разговор утих, да и не хотелось лясы точить, больно уж на душе тоскливо было.

Доехали как-то незаметно. Почти всю дорогу дремал, да и боль от раны обратила на себя внимание. В госпиталь нас положили на этот раз в другой, Аничков дворец оказался сильно разрушен. В один из зимних налетов Люфтваффе во дворец попало сразу четыре бомбы. Специально, видимо, целились, суки. Александр Петрович рассказал, что погибло около тысячи раненых и много хороших врачей.

В новом госпитале нас уложили всех в одну громадную палату. Истомину предложили лечь в отдельную, для высшего командования, но он отказался. Только Зимина определили в реанимацию.

Истомин прыгал на костылях, постоянно пропадал в кабинете главного врача. Там был телефон, он все время висел на нем. На второй день в госпитале появились люди в фуражках с малиновым околышем и солдаты с катушками проводов. В кабинет главврача провели спецсвязь для Истомина. Тот стал появляться в палате еще реже.

Мы с парнями лежали, бродили по палате, кто мог, играли в карты. Карты нашли здесь, в госпитале, но Истомин пригрозил отобрать.

На пятый день Петрович вернулся после телефонного разговора — с ним бойцы.

— Серег, собирайся, нужно съездить кое-куда. Парни помогут тебе спуститься.

— Да я и сам могу, с костылем если, — опираясь на костыль, я ходил довольно уверенно.

— Ну, пошли тогда, оружие не бери, — увидев, как я вкладываю ТТ в кобуру, остановил мой порыв Истомин.

— Есть! — коротко бросил я и направился к выходу.

У входа нас ожидала, нет, ни фига не эмка. Длиннющий, черный, лакированный, хрен его знает кто. Не «мерседес» точно, этого узнать не трудно, «хорьх», что ли? Не знаю.

— Откуда такое чудо? — воскликнул я.

— После снятия блокады разведчики захватили немецкого генерала, прямо на его машине вернулись обратно. Подарили ее руководству НКВД.

Ага, как будто у них выбор был, подумал я. Забрали и спасибо, поди, не сказали.

— Куда едем? — я посмотрел на Истомина.

— В контору, есть вопросы по последнему делу. Потом отвезу тебя к дочерям.

— А их когда привезли? — удивился я.

— Так сразу после твоего отъезда. Не оставлять же их одних в Куйбышеве.

— Хорошо, соскучился уже.

— И еще сюрприз будет для тебя.

— Вот оно чего. Если хороший, то буду рад его увидеть.

— Залезай, — покачал головой Петрович.

Я погрузил свою тушку на мягкий кожаный диван, положил костыль рядом. Восхищению не было предела. Немчура уже в конце тридцатых годов делала замечательные автомобили. Когда ехали, меня поразила плавность хода. У водителя было такое довольное лицо, вот уж повезло парню. Ехали недолго, Литейный проспект представлял собой одну большую стройку. Работали все: женщины, дети. Таскали обломки, разбирали завалы. Когда вылезли из машины и шли пешком к дверям Большого дома, поразился увиденным. Лица людей, еще недавно не поднимавших головы, светились от счастья. Не было тех злых взглядов оскорбленных беззащитностью людей. Город жил и работал.

В кабинете главного комиссара Ленинграда царил хаос. Накурено было, хоть топор вешай.

— Товарищ Новиков? — протянул мне руку подошедший Кубаткин.

— Здравия желаю, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга! — пересчитав звездочки в петлицах, я отдал честь и пожал протянутую руку.

— Садитесь, Сергей Сергеевич, — начал Кубаткин и сел за стол. — Вы с вашей группой проделали хорошую работу, не было возможности сказать вам это лично.

— Служим Советскому Союзу! — Да, да, Сталин еще весной ввел новый ответ.

— Сидите, не нужно вставать, — Кубаткин махнул рукой, заставляя меня вернуться на место, с которого я подскочил.

— Лейтенант Новиков, так же как и вся группа, находится на лечении в госпитале, — доложил Истомин.

— Я в курсе, Александр Петрович, я в курсе. Я вот, что хотел уточнить, — достав из стола карту, комиссар второго ранга разложил ее и махнул мне рукой. — Сергей, покажи место, где вы предателей разбили.

Подойдя к столу, я склонился над картой. Несколько секунд разглядывал, затем ткнул пальцем в Старую Масловку.

— Уверен? — поднял на меня глаза Кубаткин.

— Конечно! Там был основной отряд, а первую небольшую группу мы постреляли чуть в стороне, километрах в трех.

— Смотри сюда, вчера в наши окопы свалился один боец. Окруженец. По его словам, в пяти километрах западнее твоей Масловки он с тремя товарищами нарвался на солдат, по описанию похожих на твоих предателей.

— Они не мои, — покачал я головой.