Второгодник

…Дни покатились один за другим, словно хорошо просушенные горошины – маленькие, твердые, внешне неотличимые друг от друга.

Маленькие – потому что каждый день подготовки звездных рекрутов был распланирован, а точнее – спрессован бессмертными и Николаем Платоновичем так, что не оставалось времени не то, что на отдых, его не оставалось даже на то, чтобы думать – например, о чем-то постороннем.

Твердые – чтобы «разгрызть» и «переварить» то, что предлагала программа Звездной Академии, нужно было иметь крепкие «зубы», иначе говоря – крепкое здоровье и устойчивую психику.

Утро каждого звездного рекрута, включая Маялу и «отмороженного», начиналось с обязательной многокилометровой пробежки. Рипли гоняла своих «рядовых» так, словно вознамерилась за короткое время подготовить из них чемпионов по кроссовому бегу, как минимум – всей военной базы.

После опять же обязательных «водных процедур», включавших в себя плавание на несколько сот метров в одном из близлежащих водоемов, либо в глубоком квадратном бассейне Магаоллы, и довольно скудного завтрака, курсанты направлялись в различные учебные «классы», где занимались, в зависимости от задач на каждый конкретный день, освоением какого-либо вида вооружения или военной техники. Несомненно, учитывались личные пристрастия и склонности рекрутов, но программа «обязательного освоения» была настолько обширной, что времени на «пристрастия» оставалось, прямо говоря, немного.

Программа подготовки отделения Рипли почти не отличалась от программ других отделений.

Почти – потому что Чемерской все же приходилось учитывать такое обстоятельство, как постоянное присутствие «в кадре» как минимум трех здоровенных посторонних мужиков, вооруженных легким стрелковым оружием и облаченных в неизменную черную форму спецназа системы Торос. Секьюрити следовали за Маялой всегда.

Если Маяла бежала кросс, они тоже бежали; не всегда – рядом, но всегда – в пределах прямой видимости.

Если отделение Рипли занималось гимнастикой, как минимум три черномундирных парня торчали рядом, или упражнялись на спортивных снарядах не с меньших энтузиазмом, чем та, за которой они «присматривали».

В столовой – пищераздаточной отделение Рипли всегда появлялось в сопровождении шести офицеров спецназа вооруженных сил Великой Империи.

Первые дни звездные рекруты откровенно пялились на шестерых мускулистых и явно крепких парней, но потом привыкли.

То, что Маяла – единственная дочь Великого Императора секретом оставалось недолго. Однако землянам, выросшим в другом мире, привыкшим к иным публичным персонам, такие слова, как «Великая Империя», «Великий Император», «принцесса Великой Империи» были, по сути, пустым звуком, понятиями, не отражающими ничего и не имеющими для них лично никакого значения. Значение имело другое.

Кросс, который нужно пробежать и не отстать (могут пристрелить). Занятия по «рукопашке», в которой очень важно выстоять и показать характер (иначе нельзя – могут пристрелить), полеты на одно– и двухместных истребителях, опасных сами по себе, углубленная спецназовская подготовка….

Для девушек фатальные последствия могла иметь неплановая беременность, а, поскольку «плановых» беременностей в ведомстве Диты быть не могло, это означало – любая беременность курсантки-землянки была нежелательной.

Со всеми вытекающими…. Вплоть до публичного расстрела перед всем строем.

Страх быть убитым на какое-либо упущение или провинность – вот что имело реальное значение для курсантов Звездной Академии. А кто при этом кушает за соседним столом, и почему он здесь, да еще по доброй воле – для человека, озабоченного собственным выживанием, очень скоро переставало иметь хоть какое-то значение.

Там паче, что большинство землян, ничего не знающих об истории жизни Маялы, воспринимали выходку принцессы как очередное чудачество очередной «богатенькой Буратинки». И не более того. Соответственно и относились.

А Маяла, привыкшая к публичности собственной персоны, совершенно не обращала внимание на то, как смотрят на неё инопланетяне.

Они её интересовали еще меньше, чем она – их. За исключением одного-единственного, «отмороженного» «второгодника».

Секрет Запрягаева-Заречнева тоже очень скоро стал секретом Полишинеля. Напрямую к нему по его настоящей фамилии никто, разумеется, не обращался, но «за спиной» земляне активно обсуждали свои впечатления о «второгоднике», которые, в общей массе, сводились к тому, что этот Запрягаев совершенно не похож на того Заречнева – таким, каким они его себе представляли.

А Сашку все возрастающее внимание к его персоне только раздражало – с каждым днем все сильнее и сильнее. Как человек непубличный, он откровенно тяготился всеобщим вниманием. Оно напоминало ему интерес драков к его личности. Но там, на Драконе, он был единственным представителем «хомо сапиенс», и с этим приходилось мириться. А здесь….

Александр при любой возможности стремился остаться один, или, по крайней мере – с Маялой и её секьюрити.