Второе кольцо силы

Она подошла к центру узкой лощины перед пещерой и присела на корточки. С моего места не было видно, что она делает, так что пришлось выбираться из пещеры. Я остановился в трех-четырех метрах от нее. Она засунула руки под юбку, по-прежнему сидя на корточках. Внезапно она встала. Ее руки были неплотно сжаты в кулаки. Она подняла их над головой и щелкнула пальцами, открывая их. Я услышал резкий звук, словно что-то лопнуло, и увидел искры, вылетающие из ее пальцев. Она опять сжала кисти, с щелчком раскрыла их, и другой, значительно более длинный залп искр вылетел из них. Она присела на корточки еще раз и засунула руки под юбку. Она, казалось, что-то вытягивала из своего влагалища. Вскинув руки над головой, она повторила это щелкающее движение пальцами, и я увидел длинные светящиеся волокна, вылетающие из ее пальцев. Я был вынужден запрокинуть голову вверх, чтобы видеть их на фоне тусклого неба. Они выглядели как длинные нити красноватого цвета. Спустя некоторое время они гасли и исчезали.

Она снова присела на корточки, и когда позволила своим пальцам разжаться, из них эманировала самая удивительная серия огней. Небо заполнилось широкими лучами света. Это было очаровывающее зрелище. Я был так поглощен им, что, не обращая внимания на Ла Горду, смотрел на огни. Услышав внезапный выкрик, я взглянул на нее как раз вовремя, чтобы увидеть, как она ухватилась за одну из созданных ею линий и быстро поднялась на самый верх каньона. Мгновение она висела, как темная гигантская тень на фоне неба, а затем рывками или небольшими скачками, как бы скатываясь на животе вниз по лестнице, опустилась по воздуху на дно лощины.

Внезапно я увидел, что она стоит надо мной, и только тогда понял, что сижу. Я встал. Она была мокрой от пота и изо всех сил пыталась восстановить дыхание. Она долго не могла говорить. Затем она начала бежать трусцой на месте. Я не смел прикоснуться к ней. Наконец она успокоилась настолько, что смогла вернуться в пещеру. Несколько минут она отдыхала.

Она действовала так быстро, что я едва успел осознать происходящее. Во время демонстрации я чувствовал невыносимую щекочущую боль чуть ниже пупка. Хоть я и не затратил никаких физических усилий, но тоже задыхался.

— Я думаю, пора идти на наше свидание, — сказала она, переводя дыхание. — Мой полет открыл нас обоих. Ты почувствовал мой полет своим животом, а значит — ты открыт и готов встретить четыре силы.

— О каких силах ты говоришь?

— О четырех союзниках Нагуаля и Хенаро. Ты их видел. Они ужасающие. Сейчас они освободились от горлянок Нагуаля и Хенаро. Одного из них ты слышал прошлой ночью возле дома Соледад. Они ждут тебя. В темноте они станут неудержимы. Один из них пошел за тобой в дом Соледад даже в дневное время. Эти союзники принадлежат теперь нам обоим. Каждый из нас возьмет по два. Я не знаю, кто возьмет каких, и даже не знаю как, но Нагуаль сказал, что мы должны сделать это сами.

— Погоди-погоди! — воскликнул я.

Она не позволила говорить, мягко прикрыв мне рот рукой. У себя под ложечкой я почувствовал внезапную острую боль ужаса. В прошлом я уже сталкивался с какими-то необъяснимыми феноменами, которых дон Хуан и дон Хенаро называли своими «союзниками». Их было четверо, и все они были сущностями такими же реальными, как и все в этом мире. Их присутствие было настолько невообразимым, что при каждом моем восприятии их оно создавало состояние страха, не имеющее параллелей. В первый раз я встретился с союзником дона Хуана: это была темная прямоугольная масса от восьми до девяти футов высотой и четырех-пяти — в ширину. Она двигалась с сокрушительной тяжестью огромного валуна и дышала так тяжело, что это напоминало шум кузнечных мехов. Я всегда сталкивался с ней ночью, в темноте. Мне она казалась похожей на дверь, которая двигалась, переваливаясь сначала на один угол, а потом на другой.

Второй был союзником дона Хенаро. Это был длиннолицый, лысый, необычайно высокий пылающий человек с толстыми губами и огромными поникшими глазами. Он всегда был одет в штаны, слишком короткие для его ног.

Я неоднократно видел этих двоих, находясь вместе с доном Хуаном и доном Хенаро. Вид их неизменно вызывал во мне непримиримое разъединение разума и восприятия. С одной стороны, у меня не было никакого разумного основания верить, что происходящее со мной действительно реально, а с другой — никакой возможности отбросить подлинность моего восприятия.

Так как они появлялись только в присутствии дона Хуана и дона Хенаро, я относил их на счет того могучего влияния, которое эти два человека оказывали на меня. Мне казалось, что дело в моей внушаемости, или же в том, что дон Хуан и дон Хенаро владели силами, называемыми ими союзниками, силами, способными показываться мне в качестве этих ужасающих сущностей.

Особенностью союзников было то, что они никогда не позволяли мне тщательно исследовать их. Я неоднократно пытался фиксировать на них нераздельное внимание, но всякий раз испытывал головокружение и нарушение связанности восприятия.