Читаем Вторая жизнь полностью

— А теперь беги, жалуйся!

— Никуда я не побегу. А ты негодяй и… — губы ее дрогнули.

Ему хотелось узнать, кто он еще, кроме «негодяя», но она уже поехала, и он только оторопело смотрел вслед.

…Вот как это было несколько дней назад, а уже кто-то их видел, кто-то раззвонил по селу.

Не могла же она сама рассказать всем об этом?! Ох уж эта Настя Романовна! В общем, в печенках она у него сидит, вот где.

Он вышел во двор и присел на крыльце покурить. Вечерние сумерки, мягкие и теплые, сгущались, в домах уже зажигали огни, и на улицах слышались девчоночьи голоса — сзывают парней за околицу. Где-то развернулась гармошка, зачастили частушки. Все как всегда. Только песни стали петь другие, все больше про космонавтов. Митька дымил сигаретой, на сердце лежала непонятная грусть, наверное от того, что из частушечного возраста он уже вышел.

Да, вымахал за эти годы кормилец-поилец в здоровенного детину, а вот податься некуда. Скоро загремит золотая осень, свадьбы заголосят по селу с одного конца на другой, дым пойдет коромыслом, и каждую ночь до самого утра будут «шуметь камыши»… Хорошо в это время! Все зовут в гости — баянист нарасхват, и на всех свадьбах не понять, кому больше внимание: жениху с невестой или баянисту — Митьке.

Он любил эти праздники, и добросовестно кружил счастливых крестьян в вальсах и разных барынях, и радовался вместе со всеми, и многие молодухи дарили ему зовущие взгляды и, что греха таить, горячие поцелуи. Иной раз, глядишь, какая-нибудь так завздыхает, что, вместо барыни, да и срежешься на что-то грустное.

Свадьбы — это тоже работа, культурно-массовая. Иной раз умаешься на баяне потяжелее, чем на пашне. Зато весело, будто и родился для того, чтобы музыкой утверждать новые семьи молодоженов. Часто было — завидовал жениху и невесте, от веселья думал, что у них впереди не жизнь, а сплошной праздник! И хотелось самому жениться на красавице, а другой кто попахал бы на баяне в честь его, Митькиной свадьбы. Но ни к одной душа не лежала, и так отцветала осень одна за другой… Не хватало ему чего-то для сплошного праздника, не хватало. Не было у него ни с кем того, чего вдоволь хватает в кино и в книгах. Мечты не было, любви и большой дружбы… Видно, он на такое не способен, нету — и все тут!

Митька с досадой бросил окурок и притоптал сапогом. В клуб идти не хотелось: там уже третий день крутят одну и ту же картину.

Перед глазами мысленно вдруг предстали синие глаза и круглые румяные щеки Настасьи Романовны, будто она хохочет и зовет, зовет куда-то в ночную звездную степь, и голос ее слышно, тихий и ласковый…

Он подождал, послушал, как бьется сердце, усмехнулся тому, что приблазнилось, и, вздохнув, махнул рукой.

Стог свежего сена прилепился к сараюшкам Митькиной избы прямо на озерном берегу около ветел. Митька забрался наверх, упал спиной в сено и, забросив руки за голову, стал смотреть в небо на звезды.

Со степи потоком плыл горячий сухой ветер, пахло полынью. С озера доносился шелест камышей, и слышно было, как под их опахалами дышит теплая вода. Деревня между степью и озером погружалась в ночную дрему, и над нею, как ночной сторож, уже замаячила задумчивая луна.

Митька вспомнил, что они с Настей вернулись в в колхоз весной: она из училища сельской механизации, а он из «тюремного дома отдыха». Отсидел, как положено, свои три года за то, что торганул запчастями на выпивку…

И ничем он не торговал. Просто пригласили дружки выпить, а потом свалили на него. И все поверили. Здорово он тогда обозлился. И уже на следствии и в суде говорил и утверждал: «Да, это я украл запчасти, и продал, и пропил», — словно мстил.

Освободившись, он хотел покинуть свою степную округу, распродать и дом и все плетни-пожитки, вызвать к себе мать и навсегда прописать свою молодую жизнь в городе. Это решение пришло, когда он вышел на свободу, в жизнь за широкими воротами, на свободу, в которой было много простора, света, длинных дорог, улыбающихся людей и вообще нежных девушек.

У него не было тоски, грусти и скуки, а было такое чувство восхищения, полета и благодарности, что и вежливость прохожих, и чириканье бестолковых воробьев рождали у него желание смеяться, пожимать всем руки и поздравлять всех с днем рождения!

И хотелось остаться именно в этом городе, где он сидел, и каждый день чувствовать это — свободу.

Но родная сторонка так позвала к себе, так скрутила сердце, что он до слез жалел, что у поезда такая паршивая скорость — всего семьдесят километров в час.

И он приехал к себе, туда, где все было родным и знакомым и где тоже не перевелись хорошие люди и светлые души.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза