Вторая жизнь

Минут через пятнадцать показался Нибиш. Он открыл машину и жестом пригласил Доминака садиться. Выехали на самую многолюдную улицу, где на каждом перекрестке стояли полицейские в касках и с автоматическими пистолетами в белых кобурах. Машина мчалась на предельной скорости. Сквозь стекла ничего нельзя было различить, кроме домов, громоздившихся по сторонам. Иногда перед светофором приходилось останавливаться, и Нибиш старался втиснуться в скопление автомашин. Доминак догадался, что Нибиш опасается мстительного выстрела. Профессор почувствовал себя скверно и забился в угол машины.

За всю дорогу они не обменялись ни словом. Лишь когда машина остановилась у подъезда дома миллионера, профессор, облегченно вздохнув, сказал:

- Не понимаю... В цивилизованной стране бандиты среди бела дня угрожают государственному человеку! Неужели нельзя принять мер?

Нибиш усмехнулся.

- Меня не это беспокоит... Идемте, господин профессор.

В кабинете Нибиш опустил шторы, кивнул Доминаку на кресло и продолжил начатый разговор:

- Не думайте, что я трус. В юности, вы же знаете, я прошел хорошую школу. Отец сунул меня в такое место, где пришлось пройти огонь, воду и медные трубы. Были стычки и не с такими негодяями... Я знаю, что им надо. Они не решатся стрелять. Болтовня газет им на руку. Этим мерзавцам нужны деньги, только деньги. Им хочется нагнать на меня побольше страха, а потом потребовать несколько тысяч отступных - и дело с концом.

- А вы отдайте...

- Черта с два! - Нибиш сверкнул глазами и сжал кулак. Они еще придут ко мне на поклон. Мне деньги даются нелегко ценой ума, нервов, риска. Деньги - это такое, от чего я никогда не отступал. - Нибиш умолк, недружелюбно посмотрел на Доминака. Доминак понял, о каких деньгах идет речь, и промолчал. - Вы не смогли сделать пустяка. Гуго жив...

- Он между жизнью и смертью, - сказал Доминак. - Гуго умрет.

- Посмотрим, - Нибиш ткнул пальцем в кнопку звонка.

Вошел старичок, с голым черепом, согнувшийся в поклоне.

- Шампанское на льду, - коротко бросил Нибиш.

Доминак насторожился: он понял, что главный разговор впереди. Когда шампанское было подано и бокалы наполнены, Нибиш сказал:

- Вы правильно поступили, что послушались моего совета и не ушли из института. Тогда, по телефону, я не сказал вам, почему надо поступить именно так. Сейчас мы побеседуем об этом. Выпейте еще. Сегодня меня весь день мучит жажда.

На стене висел портрет старика с взлохмаченными седыми волосами, с крючковатым носом и маленькими внимательными глазами. Он смотрел куда-то вниз, мимо зрителя. Это дед Джордона Нибиша, он еще жив.

Все в роду Нибиша отличались долголетием, особенно дед Джордона; он пережил своего сына - отца Джордона, умершего, правда, насильственной смертью; деду перевалило за сто, но он до сих пор занимается делом - не расстается с мыловаренным заводом, с которого и началась его карьера.

Доминак заинтересовался живучестью Нибишей, он написал отдельную работу об этой семье. В ней говорилось и о наследственности, и о благочестивости, укрепляющей дух, и даже о... мыле, вырабатываемом на заводе Нибиша-деда. Доминак писал, что, как показал анализ, это мыло особенное, оно очень гигиенично и полезно; при употреблении его поры кожи раскрываются настежь, кожа приобретает необыкновенную эластичность, благодаря чему поры дольше не закупориваются грязью, выделениями потовых и сальных желез. Все это в высшей степени благоприятствует дыханию через кожу и, следовательно, улучшению и сохранению здоровья.

Воспользовавшись научным трудом профессора Доминака, патриарх Нибишей широко разрекламировал свою продукцию, не пожалев на это денег. Затраты окупились с лихвой. Продукция шла хорошо. Особенно охотно ее покупали те, кто, слава богу, пожил на этом свете и невольно думал о смерти, а думать о ней не хотелось. Старички пустили даже поговорку: "Мойся мылом Нибишей - проживешь "хиби шен", что значит на языке атлантов - свыше ста...

Нибиш-старший благоволил к Доминаку. Джордон же, не занимавшийся мыловарением, не проявлял к нему особого интереса до последнего времени...

Пока старичок-лакей открывал новую бутылку шампанского, Доминак справился у Джордона о здоровье деда.

- Живет, - пожал плечами Нибиш.

Когда лакей ушел, Доминак заметил, кивнув на двери:

- Ваш дед много старше, но руки у него проворней.

- Да. Но и этому девяносто. - Помолчав, Нибиш пояснил: Дальний родственник. Из бедных... Я стал недоверчив после того, как пробрался сюда Гуго. Я разогнал всю прислугу и взял надежных... Но пора заняться серьезным разговором.

Разговор был действительно на серьезную тему и такую неожиданную, что Доминак не знал, что и думать, и долго не мог сказать ни слова.