Вторая рота

– Тебе уже хватит, – отрезал чукотский повар. – Дуй на КПП, тебя

там девушка спрашивает…

Сокола как ветром сдуло. Вакутагин занял его место и налил себе

чаю.

Пропавшая Варя нашлась. Всѐ объяснилось очень просто: для

того чтобы быть поближе к своему возлюбленному, девушка решила

переехать в город, рядом с которым была расположена воинская часть.

– Ну перестань дуться, я же всѐ объяснила, – сказала она Соколу,

который довольно правдоподобно изображал на своѐм лице обиду. – А

ещѐ мне от этого техникума общежитие дали. Так что сорок минут – и я

у тебя или ты у меня! Знаешь, какие экзамены сложные были! Я думала,

математику вообще завалю…

– Ну и кем ты теперь будешь? – стал оттаивать Сокол.

– Дизайнер одежды, – похвасталась Варя, – второй категории,

между прочим…

29

– Ну и на фига нам в деревне дизайнер одежды?

– Да мне хоть бульдозерист-плотник, – улыбнулась Варя, –

главное – к тебе поближе…

Это был серьѐзный аргумент. Сокол окончательно оттаял и,

широко улыбнувшись, обнял девушку, и влюблѐнные поцеловались.

Слава Богу, эта история закончилась хорошо.

Что касается Генки Хромого, если кому интересно, то этот

коварный соблазнитель вовсе не имел отношения к пропаже Вари: он

просто лежал в больнице по причине падения с лошади. Такие дела,

товарищи читатели…

Глава 2

Знакомство с «молодняком» началось на вечерней поверке. День

прошѐл в суете, переодеваниях, расставлении меток на новеньких хэбэ

и сапогах, подшиваниях первого подворотничка и нашивки с группой

крови над левым нагрудным карманом. Потом был медосмотр, первый

ужин в части, вечерняя прогулка. Молодые вели себя как неучѐные

телята. Медведев вдруг поймал себя на мысли, что его раздражает вся

эта гражданская шелуха. А ведь буквально год назад он был таким же,

как эти пацаны, впервые надевшие на себя военную форму. Сейчас

больше всего они были похожи на клоунов: слежавшиеся на складе

новенькие хэбэ топорщились на их телах, как нелепые балахоны.

– А говорят, армада крышу не срывает, – вслух подумал Медведев

и словил на себе удивлѐнный взгляд Гунько.

– Чѐ говоришь?

– Так, мысли вслух, – ответил Медведев и раскрыл список

вечерней поверки. Сегодня это мероприятие им впервые выпало

30

проводить самостоятельно – Шматко и Зубов отправились домой. –

Давай, начинаем.

– Рота-а-а! Сми-и-ирно! – Гунько просто упивался своим

командным голосом, который вдруг прорезался у него буквально за

считанные часы.

Медведев окинул взглядом строй: вновь прибывшие бойцы

выделялись из общей массы тѐмным несуразным пятном. Что такое

команда «Смирно!», они ещѐ не прочухали.

– Была команда «Смирно!», – спокойно заговорил Медведев. – Для

непонятливых и тормозов поясняю: при отдаче этой команды боец

вытягивается в струну, распрямляет плечи, поднимает вверх

подбородок, руки по швам, сжаты в кулаки. Пятки вместе, носки врозь

под углом сорок градусов. Рядовой Соколов!

– Я!

– Выйти из строя на два шага!

– Есть!

Сокол всегда был воплощением строевой безупречности. В крови

у него, что ли, это было? Он, как изваяние, замер перед строем –

воплощение уставного порядка, отличный солдат. А ведь был

комбайнѐр комбайнѐром.

– Вот как надо! – сказал Медведев. – Встань в строй, Сокол. А

теперь – «Сми-и-ирна!».

Строй напряжѐнно колыхнулся и замер, но до идеала было,

конечно, ещѐ далеко.

– Выкатывать глаза, надувать щѐки и задерживать дыхание совсем

необязательно, – заметил Медведев и решил наконец сжалиться над

бедолагами: – Всѐ равно за один вечер вас бойцовской премудрости не

выучишь.

Он в который раз раскрыл список вечерней поверки и начал

перекличку:

– …Нестеров!

– Я!

31

– Осипов!

– Тут!

– Так ты в колхозе своѐм говорить будешь, военный, – скривился

Медведев. – Надо отвечать «Я!» Осипов!

– Я!

– Папа… зогло… Папазогло!

– Есть!

– …хотим, – послышался ехидный комментарий. В строю

послышались смешки.

– Как фамилия? – спросил Медведев нарушителя порядка.

– Ваша? Я не знаю, – с наглой улыбочкой ответил боец. – Вы же

ещѐ не говорили!

– Так ты у нас клоун? Куклачѐв…

– Лавров!

– А я сказал, Куклачѐв!

С горем пополам, но поверку закончили как положено – за

пятнадцать минут до отбоя. Всех, кроме молодняка, Медведев отпустил

на вечернюю оправку. Кабан, Гунько и Сокол устроились на табуретках

за спинами «духов». Ходоков тоже расположился рядом, меряя

новобранцев гадливым взглядом.

– Упор лѐжа принять! – скомандовал Медведев.

Бойцы медленно упали на центряк и упѐрли руки в пол.

– Отставить! – И потом снова: – Упор лѐжа принять!

Раз на пятый команда была выполнена более или менее сносно.

«Духи» раскраснелись от натуги.

– Р-р-раз! Отжим.

Оставив новобранцев «висеть» над полом на разогнутых руках,

Медведев стал медленно прохаживаться вдоль распростѐртых на полу

пятнистых тел.

– Два! – молодые бухнулись на пол.

32

Наконец Медведеву надоело ломать эту комедию, тем более он