Вступление

Мы с Карлией разговаривали довольно долго, — пропустили как минимум перерыв и два танца. Ещё один танец я простоял на балконе, любуясь ночным морем. Но потом всё же спохватился — нельзя совсем-то запускать, ведь я всё-таки принц, необходимо и мероприятию внимание уделить.

Как только я вернулся в зал, то сразу принялся высматривать Меридию — мне и в самом деле очень не хватало её в последнее время. Я, конечно, понимал, почему она меня избегает, и всё же мне очень захотелось потанцевать именно с ней. Может быть, пришла мне в голову мысль, Олесия так на меня действует потому, что я давно не виделся с Меридией? Я же для них как губка: какой дракон ко мне ближе оказался, Цветами того я и напитываюсь.

Но вот показалась знакомая серебристая шевелюра. Я почти было подошёл к ней, как у меня из-под носа её увел один из сиреневых драконов. Кажется, средний сын, вроде бы Рэй его зовут. Запомнил я его потому, что его Доминанты, как и у Карлии, образовывали столь странную пару, как Сирень и Лазурь.

Когда я шёл обратно, то увидел, как ко мне приближается Олесия. Между нами оставалось меньше трёх шагов, как вдруг около неё возник Хольдвиг и так же утащил танцевать.

Меня снова пробрала досада. Я сейчас отчётливо ощущал себя канатом, который изо всех сил перетягивают в разные стороны. Воодушевление, вспыхнувшее было во мне после танца с Аяри, бесследно растворилось. Я уныло побрёл обратно к столу…

— Эй, парень, — раздался сзади чей-то незнакомый голос, — потанцуй со мной, пожалуйста. Обещаю сильно не обременять тебя.

Обернувшись, я с удивлением обнаружил возле себя супругу Таргана. Кажется, её зовут Наэлика. На ней было очень красивое бордовое платье, расшитое серебряными нитями. Признаться, таким знаком внимания она меня ввела в самое настоящее замешательство. Тем не менее, не видя причин отказывать, я вежливо предложил ей руку и, получив дозволение, взял её за талию и повёл в танце.

— Вот спасибо, — прикрыв глаза от удовольствия, сказала она, — а то мой Тарган танцы на дух не переваривает. В самом начале потопчется немного на площадке, и до конца вечера на неё ни ногой. А мне скучно, никто танцевать со мной не хочет.

— Почему же? Вы замечательно танцуете, — с неподдельной искренностью сказал я, — мне кажется, будто вы меня ведёте в танце, настолько идеально вы всё делаете.

— А потому, что так и есть, принц, — она кивнула мне, и резко крутанулась вокруг, продемонстрировав мне аккуратно закрепленный пучок дымчато-серых волос, — я, видишь ли, в свое время соединила в себе Пурпур и Серебро. А что открывает в себе союз Силы и Мечты? Мастерство, бесконечное совершенствование, постоянное улучшение всего, что только можно. Потому-то всем так неловко со мной танцевать: ведь каждого я превосхожу на голову, а то и на две, но по-другому, сам понимаешь, не могу.

— И что же в этом плохого? — спросил я, — весьма интересное сочетание. Даже из того, что я успел узнать, бывают куда более… своенравные комбинации Цветов.

— Да в целом оно, конечно, не так уж и плохо, — ответила она, и я, в самом деле, начал ощущать, что Наэлика всё больше и больше забирает контроль над танцем, — Киртулик ваш, вон, точно такой же. Но мужикам в этом плане проще, их в процессе бесконечной погони за совершенством остановит самая банальная лень. А женщины, как тебе, принц, наверняка известно, существа куда более сложно устроенные. А уж женщина с моим сочетанием Цветов в поисках совершенства доведёт до нервного срыва и себя, и всех, кто её окружает.

Я не выдержал и прыснул. Почему-то вспомнился Освальд: при всей его тяге к противоположному полу у него была просто патологическая неприязнь к совместным походам по магазинам одежды. Так что, когда очередная пассия пыталась уговорить его пройтись с ней по магазинам, в ход шло всё: лесть, угрозы, взятки, шантаж (ну ладно, ладно, приукрасил… взяток не было). А по возвращении он приходил до такой степени злой и раздражённый, что даже мне в ответ на его рявканья ничего говорить не хотелось. Раненых не добивают.

— Извините, — поспешно сказал я, почти сразу прервав смешок, — как-то само вырвалось.

— Да на что тут обижаться, — равнодушно сказала Наэлика, — я вот почти шестьсот лет с этими качествами живу. Слава Белому Единому, с мужем мне повезло. У него доминанты Пурпур и Изумруд. Вот он и любит меня. Любит и терпит. У другого бы давно уже крыша поехала, а мой Тарган, как и в день нашей встречи…

В этот момент её лицо приобрело настолько мечтательный оттенок, что мне даже спрашивать ничего не хотелось.

— Вот не могут тебя никак поделить, — меньше, чем за секунду Наэлика вернула себя с небес на землю и который раз за день подняла тему, которая никак не давала мне покоя, — уж сколько Уталак ему говорит, нет, Мизраел упёрся рогами, и всё тут. Хорошо, все-таки, что к нам ты не попал. В тебе вон, Янтарь с Сиренью горят. Тебе расти ещё надо, озорничать, пробовать… свобода нужна тебе. У нас не так, у нас всё по порядку, дисциплина — прежде всего. Нет уж, ломать тебя, даже во имя нашего будущего, мы с Тарганом ни за что бы не стали.