— Почему же у неё не было визы?
— В Польше нам сказали, что, раз уж она летит в Гонконг, виза не нужна. Но оказалось, что это в Гонконг она не нужна, а в Россию нужна.
— Так кто же виноват — Польша или Россия? Кто сплоховал?
— Вероятно, тут какое–то недоразумение. Что поделаешь? Иногда бывает…
«Вот, дожили, — подумал я. — Из одного соседнего государства в другое требуется виза, а из Варшавы в Гонконг — не нужна… Полное ощущение, что кто–то очень заинтересован в том, чтобы славянские народы жили порознь…»
— Галина сидит в отеле, никуда не пошла. Говорит, что там очень жарко, тридцать пять градусов. Расстроена очень. Ей неловко перед вами. Получается, что она вроде как не вышла к вам из самолёта.
— Мы тоже расстроились: получается, что мы пообещали прийти и не пришли.
— В Шереметьево она просидела в самолёте до часу ночи, а потом полетела в Гонконг.
— Десять часов в пустом самолёте?! Вот чудеса! Как же она выдержала это?
— Выдержала… Впрочем, возможно, что и не в самолёте, а где–то рядом.
— А как же она добралась до самолёта, улетающего в Гонконг?
— Вероятно, её перевезли в закрытой машине.
— Вы шутите?
Вот ещё, нашли шпиона…
Подумать только: не выпустить пожилого заслуженного человека в аэропорт! Что это — буквоедство, равнодушие?.. А впрочем, что же им, работникам паспортного контроля, было делать? Закон есть закон. Нет визы — нет аэропорта…
— Ну, слава богу, что всё обошлось.
Мы попрощались с Эдвардом Куровским. Я положил трубку и подумал: «Не надо так расстраиваться, уважаемая пани профессор. Не последний день живём на свете. Бог даст, ещё встретимся…»
***
Позже я получил два письма из Варшавы.