Встреча в час волка

Так они прожили две недели. Валерия осваивала сверкающее блаженство, а ее героиня плыла по нему, как нимфа и русалка, к своему яркому и полному хеппи-энду. Игорь приходил после работы с цветами, сладостями, вел себя, как хозяин. Даже убирал и готовил. А потом рисовал. Рисовал он только Валерию в разных позах, а из ее диковинных одежд оставлял на ней лишь кусочек ткани — черной или в цветах. И везде — ножницы, как символ судьбы.

Валерия Горильская отправила в издательство свой лучший роман с победившим все хеппи-эндом через две недели. Отправила вечером в ночь собственного хеппи-энда. Когда она уснула, счастливая, на рассвете, ее прекрасный любовник ласково поцеловал ее в спящие губы, встал, оделся и перерезал Валерии горло острым восточным клинком. Потом спокойно позвонил в полицию, открыл дверь приехавшему наряду и показал паспорт жителя Новосибирска Павла Горильского двадцати восьми лет.

— Неужели вам не жалко было родную мать? — спросила судья на процессе.

— Жалко, — ответил он. — Я очень ее люблю. Только ее и люблю. Потому и решил, что она умрет счастливой. Просто жить она не могла. У нее не получалось.

Павлу дали двадцать лет строгого режима. По дороге на зону он умудрился разбить окно вагона, выбрался, пробежал метров десять, дождался и лег на рельсы под следующий поезд. Вернулся к матери и любовнице. Так получилось у сына хозяйки хеппи-энда. Он написал свой счастливый финал. Никуда не деться от наследственности.

Подруги, или Вредная привычка жить

Забыть, как сердце раскололось

И вновь срослось,

Забыть свои слова и голос

И блеск волос.

М. Цветаева

Марина

Она шагнула из ванны к зеркалу, окутанному паром. Задумчиво посмотрела даже не на свое отражение, а в этот туман. В нем лучше было видно то, чего нет, но что обязательно должно быть. Она видела в тусклом свете, в оседающих на зеркальную поверхность капельках уставшего парить мокрого воздуха женщину-мечту, женщину-соблазн, искушение. Марина видела пленительное лицо, томные глаза, зовущие губы. Ощущала полную, налитую женственностью грудь, атласные бедра, стройные ноги с маленькими ступнями, готовыми скользнуть в туфельки Золушки.

Но сейчас туман умрет. Зеркало прозреет, и Марина увидит себя. Такой, какой ее видят другие люди. Обычная женщина за тридцать, с обычным набором недостатков внешности и приобретенными следами тяжелой работы, безрадостной и тусклой жизни. А лицо… Нет в нем ни пленительных черт, ни соблазна, ни томной притягательности. Оно обычное, «как у всех». И это с детства убивало Марину, которая никогда не сомневалась в своей исключительности, но которой досталась банальная внешность.

Марина посмотрела в собственные глаза пристально и недобро. Сейчас, когда она не улыбается и нет причины скрывать от кого-то подавленное мрачное настроение, ее глаза не лучатся, не смеются, не вспыхивают зеленым и синим, как бывает в хорошие минуты. Они серые, цвета поблекшего гранита, они без возраста, без любви, без надежды.

Марина вышла из ванной, прикрыла плотнее дверь комнаты сына, прошла на кухню, налила себе рюмку коньяка и запила таблетку снотворного. Иначе не стряхнуть с себя такой сложный день, не предупредить появление ночных, терзающих ее демонов.

Душа согрелась. Глаза потеплели и даже подмигнули Марине из маленького зеркала на кухонном шкафчике. Можно без страха отправляться в свою одинокую постель, можно начинать перебирать, как обычно, события дня, отыскивая приятные моменты.

Боже! Она чуть не забыла! Что значит, приятные моменты? Произошло ведь настоящее событие! Эта встреча в парикмахерской, куда она привела сына. Марина обратилась со случайным вопросом к незнакомому мужчине, который тоже привел в парикмахерскую мальчика, и, когда он обернулся, внутренне ахнула. Этот человек не был похож ни на кого из тех, кого она знала. Густая волна темно-русых волос открывала ясный лоб, а светло-карие глаза смотрели внимательно, серьезно, как будто человек постоянно делает важную исследовательскую работу. Изучает жизнь и людей в ней. Они легко разговорились. И мужчина, представившись Михаилом, в нескольких словах сумел рассказать о себе все, что Марину интересовало. У Михаила здесь серьезный и перспективный бизнес. Он разведен, сын приехал к нему из другого города. И Михаил принял ее приглашение. Он с сыном придет к ней в гости в воскресенье.

Марина задержала его лицо в памяти, как стоп-кадр в кино. Он смотрел на нее прямо, с интересом, как ребенок, узнавший что-то новое. Кажется, она ему понравилась… Нет, она почти уверена. Она ему понравилась! Он похож на человека, который сумеет оценить ее исключительность. И тогда… Все может быть тогда.

В сон Марина уплывала легко, с удовольствием. Утро будет не таким тяжелым и безрадостным, как обычно. В нем останется родившаяся сегодня надежда.