Встреча в час волка

Легальный мигрант из Таджикистана работает в Москве таксистом. Зовут Валод. Здесь все называют Володей. Женился на москвичке с тремя детьми. Она забеременела от него, умерла во время преждевременных родов. Он преодолел все бюрократические преграды и забрал домой ребенка, который родился на седьмом месяце. Оказалось, что Валод по профессии врач-рентгенолог. Построил какой-то самодельный бокс, по типу инкубатора, оставил работу, сидит, выхаживает своего птенца. И параллельно кормит детей жены, одевает, помогает с уроками. А деньги у него кончаются. Да еще жена взяла небольшой кредит, он погасил долг, а коллекторы продолжают что-то требовать. Все это Вике рассказал этот земляк-дворник. Валод сам не может оставить ребенка. Родственников нет.

— Не, ты прикинь? — продолжала нетрезво смеяться Вика. — Щас! Все брошу и полезу хоронить эту наседку за три копейки. И он! Говорю же — чернота.

— Прикинула, — задумчиво сказала Людмила. — Вот твой процент.

Она положила перед Викой конверт с суммой, которую посчитала адекватной. Даже если пропьет одна и сразу, — это не будет смертельно. К тому же она уже приготовила для Вики щедрую закуску с собой. Вика заглянула в конверт, присвистнула и заторопилась. Людмила спросила:

— У тебя есть телефон этого Валода?

— В мобиле — да. Дворник мне скинул по смс. Я не звонила.

— Когда был разговор?

— Да сегодня же! Перед тем, как я тебе позвонила.

— Давай телефон.

Вика улетела на крыльях вдохновения и неожиданной удачи, а Людмила набрала номер. Вежливый, спокойный мужчина говорил по-русски без акцента. Оказалось, что живет он в «хрущевке» через несколько домов. И Людмила отправилась туда.

Дверь двухкомнатной квартиры на четвертом этаже открылась до того, как Люда позвонила. Они оба какое-то время молчали. Людмила даже подумала, что это кто-то другой, не вдовец. Таких мигрантов она не встречала. Валод оказался крупным, широкоплечим мужчиной и даже не брюнетом. У него были густые темно-русые волосы, светло-карие глаза, приятное, открытое лицо.

— Я не ошиблась? — уточнила Людмила. — Вы Валод?

— Да, это я, — красиво улыбнулся он, показав белоснежные зубы. — Не очень похож на таджика? У меня бабушка русская.

Он пригласил ее в квартиру и сказал:

— Вы опередили меня. Я чуть не спросил: вы Людмила? Просто думал, что это бабки какие-то помогают в похоронных делах. А не такая женщина.

Людмила отложила на потом размышление на тему: что значит «такая женщина». Она попросила рассказать и показать ей все, что можно.

Валод провел ее сначала в кухню, где она и услышала в подробностях историю, которую изложила Вика. Он показал фотографии покойной жены. Потом открыл дверь в большую комнату, где стояли три маленьких компьютерных стола, три дивана, а на стенах были даже приборы для гимнастических упражнений. С Людмилой серьезно поздоровалась высокая худая девочка лет шестнадцати, старшая дочь покойной Антонины. Вот у нее были черные, восточные глаза, твердый, взрослый рот. Она представилась Лидой. Мальчик лет двенадцати спал на диване. Людмила сказала:

— Лида, если ты не против, я помогу вам с похоронами.

— Спасибо, — слабо улыбнулась девочка.

Валод взглянул на монитор компьютера, за которым работала Лида, и сказал:

— Дочка, посмотри, вот здесь ошибка.

— Ой, ну надо же. А я час не могу понять, почему у меня не сходится.

Валод с Людмилой вышли в прихожую, и он сказал:

— У Лиды, мне кажется, очень хорошие способности в математике. Когда справлюсь с проблемами, переведу ее в специальную школу.

— Мне нельзя посмотреть… — нерешительно начала Людмила.

— На моего сына? — улыбнулся Валод. — Можно, конечно. Просто немного предосторожности. В ванной в аптечке есть маска, перчатки. Стерильность ему пока больше всего нужна.

— Как его зовут?

— А просто Ваня. Он родился двадцать второго октября, как мой любимый писатель Иван Бунин.

Домой Людмила шла очень медленно. Такое никому не расскажешь. Как описать то, что почувствовала женщина и мать, увидев этого тезку Бунина, этот слабенький, тонкий лепесток, который еще может полететь в разные стороны — к жизни и от нее. Он недополучил от судьбы два месяца, положенные ему по закону природы. Целых два месяца, в течение которых он был бы защищен крепостью — телом матери. А теперь он сирота и виновен в ее смерти. И отец у него просто мигрант, которому пришлось ради этого выхаживания оставить работу. Так они вдвоем борются. Как расскажешь о стерильных, кипяченых тряпочках вместо дорогих разовых пеленок? О крупных мужских руках, которые так умело управляются с крошечными бутылочками, пипетками, умеют держать самый маленький шприц, крошечную клизму. А рядом компьютер, на странице сложных и точных приборов, которые в таких случаях использует передовая наука.

Людмила была потрясена. Чувствовала себя неловкой и неумелой. Слабой и трусливой. Пока они решили, что она приведет к Валоду нотариуса, и он оформит на Людмилу доверенность для всех формальностей. Статус у вдовца такой, что лишним это не будет.