Встан(в)ь перед Христом и убей любовь

происходило вечером в пятницу около семи

часов, но не смотря на это в пивнушке было мало народа. Закончив вторую пинту, я

направился в туалет. Я мочился в

писсуар и тут какой-то тип средних лет подошел ко мне и встал за спиной.

– Как нам повезло, что мы здесь! – заявил он. – У меня тут друг лежит в

больнице со сломанной ногой. Его машина сбила.

А ведь на его месте мог оказаться любой из нас!

– Я только что из больницы! – взорвался я. – Доктор сказал, что он удалил

мою старую личность и заменил ее новой на

свой выбор.

– Пошли, я куплю тебе выпить, – попытался подмазаться тип.

– Не хочу, я уже две кружки выпил.

– Да нет, хочешь. Я же вижу, как ты хочешь напиться! – сказал незнакомец,

одновременно пытаясь меня обнять.

– Отвянь от меня! – рявкнул я, оттолкнув его.

Когда я метнулся к двери, человек схватил меня за плечо. Я обернулся и

ударил его в лицо. Он зашатался и рухнул на пол.

Последнее, что мне запомнилось – это как он сидит на полу, схватившись за нос,

между пальцами у него струится кровь, а в

глазах застыло удивление.

Я проснулся в незнакомой кровати, не имея ни малейшего представления о том,

сколько сейчас времени. Рядом со мной

никого не было. Я встал и раздернул шторы. За окном виднелась стандартная

застройка. Спальня была почти пустой, если не

считать странной подборки одежды и сюрреалистических репродукций на стенах. Если

верить будильнику, то было десять

часов – вечера, решил я, судя по тому, что было темно. Я нашел мою спутницу в

гостиной, где она распивала бутылку “100

волынщиков”. За спиной у нее на полках стояли книги. Пробежавшись взглядом по

корешкам, я обнаружил среди них работы

Эрнста Блоха, Георга Лукача и Теодора Адорно. Из названий становилось ясно, что

их авторы писали на языке высокой

теории, как и то, что немногие известные мне авторы все как один принадлежали к

марксистской школе. Среди прочих я

заметил Вальтера Беньямина, Бертольта Брехта и Герберта Маркузе. Я закрыл глаза

и наугад взял с полки книгу, которая

оказалась “Диалектическим материализмом” Анри Лефевра, который в тот момент для

моего непривычного глаза казался

сплошной китайской грамотой.

– Как ты думаешь, я – сексуальная? – Сайида, судя по тому, как у нее

заплетался язык, уже немало выпила. – Или ты

считаешь, что должен разведать обо мне больше, прежде чем дать ответ на этот

вопрос?

– Обожаю разведывать! – заявил я.

– И какую же разведку ты предпочитаешь? – спросила Нафишах. – Британскую?

Американскую? Израильскую?

– Конечно британскую! – патриотически ответил я.

Возможно, я выбрал не самое лучшее начало для беседы, но если учесть, что

мы с Сайдой не раз уже трахались по пьяни,

ничего плохого в нем тоже не было. Когда я улегся на диван рядом с Наташей, она

погладила мое бедро. У нее дома мне

было бы куда уютнее, чем в тайном убежище, предоставленном мне британской

разведкой. Хотя я собирался приступить к

ликвидации конспиративной квартиры, у меня впереди еще имелось целое

воскресенье, поэтому несколько часов плотских

утех мне отнюдь бы не помешали.

Допив к четырем часам утра то, что оставалось от “100 Волынщиков”, мы

очутились в постели. Как только мы разделись,

я заполз на Сайиду и по-простому взял и засунул ей. Я счел, что за любовные игры

сойдут и те несколько часов, что мы

провели в гостиной. Сайида вела себя в постели примерно как кит, выброшенный на

берег: она была слишком пьяна, для того

чтобы вдохновить меня на подвиги. Я решил не сдерживать себя и спустил через

три-четыре минуты с того момента, как мы

начали. Как только я скатился с партнерши, она моментально заснула. Я лежал

рядом с Сайидой с открытыми глазами, а

когда она принялась храпеть, я решил встать. Мое движение разбудило ее, она

вскочила и схватила меня за руку.

– Мишель, – воскликнула девушка, прижимаясь ко мне, – с тобой все в

порядке?

– Я не Мишель, – прошипел я. – Я – Питер.

– Но это же глупо! – возмутилась моя спутница. – Пару недель назад, когда я

столкнулась с тобой на Гринвич-Черч-стрит,

ты утверждал, что тебя зовут Стивен. Но это что – мне пришлось напомнить, что

меня зовут Сайида, поскольку ты настаивал,

что мы не знакомы.

– А что было дальше? – спросил я.

– Я решила, что это что-то вроде испытания, – призналась Нафишах. – А затем

ты привел меня на квартиру и утверждал,

что другой у тебя нет, хотя я уже бывала в твоей норе в Брикстоне, так же как и

в твоем летнем лагере возле Уэст-Кеннетт-

Лонг-Барроу.

– А смогла бы ты снова найти это место? – поинтересовался я.

– Да без труда, – отозвалась Несс, – это совсем рядом с каменными кругами в

Эйвбери.

Несмотря на то, что мы выехали так рано Тауэрский мост уже был битком забит

машинами, поэтому путешествие в

направлении “Слона и Замка” превратилось в сущий ад. Мы попытались объехать

пробку по боковым улицам, но в

результате оказались в потоке машин, медленно ползущих из Клапэма в Уэйбридж.

Судя по всему, мы быстрее добрались бы

до места, если бы держались к северу от реки и выбрались из города через

Хаммерсмит! Затем мы остановились в

Марльборо, чтобы слегка перекусить и полюбоваться знаменитой частной школой,

получившей свое название от названия