Встан(в)ь перед Христом и убей любовь

преднамеренно говорим о трех Началах, ибо хотя Древние упоминают лишь два,

совершенно ясно, что они упустили из вида

третье, а именно Соль, не по невежеству, а из желания ввести в заблуждение не

посвященных в тайны.

– Изыди, Белимот, изыди! – возопил я, отмахиваясь от призрака.

Рядом заскрежетали тормоза и раздалось завывание полицейской сирены.

Движение остановилось и в небесах возник

огненный ангел. Я поднял руки, призывая его смилостивиться, и тут же

ослепительный свет залил тротуар вокруг меня.

Завеса облаков разорвалась, превратившись в схватившиеся в битве на небесах

фигуры Льва и Рыцаря. Рыцарь вложил в

ножны меч и сражался со своим четвероногим противником врукопашную. Лев яростно

клацал зубами, пытаясь укусить

Рыцаря, но тот был достаточно ловок, чтобы увернуться от его смертоносных

клыков. Наконец Лев признал свое поражение,

упав на спину и задрав в воздух все четыре лапы. Незнакомец, досаждавший мне,

исчез и я нашел в себе силы, чтобы

добраться до Барбикана.

Глава 6

Я закрыл глаза и расслабился, а когда снова открыл их, Сайида Нафишах

исчезла. Вместо нее напротив меня сидел

человек, в котором я узнал доктора Кевина Каллана. Именно он держал меня под

контролем, именно от него я, судя по всему,

скрывался всю жизнь. Я проследовал за Калланом, мы сели в автомобиль и поехали в

кабинет доктора в Белгравии.

– Плоховато выглядите, – дружелюбно сказал Каллан. – Витаминчиков бы вам

вколоть.

– Я не хочу убивать его, – рыдал я, пока меня пристегивали ремнями к

операционному столу. – Почему я должен его

зарезать?!

– У вас нет выбора, – сказал доктор, выкручивая мне руку. – Вы думаете, что

вырвались из-под контроля, но каждый эпизод

в вашей печальной истории запрограммирован нами.

– Не понимаю!

– Это следующая стадия наших экспериментов по контролю над сознанием, -

принялся объяснять хирург. – Мы хотим

научить наших пациентов сознательно активировать различные личности, которые мы

создали в их мозгу. Овладев этим

умением, они с легкостью справятся с любой ситуацией, возникшей в ходе ведения

ими шпионской деятельности.

– Но у меня нет склонности к совершению убийств, – простонал я.

– Какая чушь! – рявкнул Каллан. – Неужели вы не знакомы с так называемой

миметической теорией возникновения

желания?

– Нет.

– Мы ценим вещи, – принялся разъяснять доктор, – потому что их желают

другие люди. Мы усваиваем систему ценностей,

подражая другим, – короче говоря, мы не столько желаем вещи сами по себе,

сколько желаем походить на ближних. Но если

мы желаем того же, что и другие, то конфликт неизбежен. Для того чтобы положить

конец этому конфликту, необходим

суррогат, очистительная жертва, убийство, после которого в социуме воцаряется

покой. В вас мы запрограммировали

личность, идентичную той, которая имплантирована в сознание двойника Филиппа

Слоана. Это неизбежно приведет к

конфликту между вами и кинематографистом, и конфликт этот вы сможете разрешить

только через ритуальное человеческое

жертвоприношение!

– Но это ужасно! – простонал я. – Это же так ужасно!

– Ничего ужасного, – настаивал Каллан. – Этот акт разом окупит все

вложения, сделанные в мои исследования! Как бы вы

не упирались, в конце вы сделаете то, что хочу от вас я!

– Ни за что! – вскричал я, но тут игла вошла в мою вену, и началось

беспамятство, которое продолжалось то ли несколько

недель, то ли несколько месяцев.

***

Я заснул, а когда я проснулся, оказалось, что я очутился вновь на Брик-

лэйн. Сайида была в квартире вместе со мною, и

она налила мне порцию “отменнейшего шотландского виски из запасов наследников

Уильяма Гранта, изготовленного и

бутилированного в Шотландии независимой компанией, сохраняющей свои традиции на

протяжении пяти поколений”.

Нафишах начала открывать кухонные шкафчики, но все они оказались совершенно

пусты. Наконец я обнаружил банку

консервированной фасоли, но хлеба все равно не было, так что поесть дома не

удалось. Тогда мы вышли и направились в

“Пакистанский Ресторан Клифтона” на углу Брик-лэйн и Ханбери-стрит (на которой,

кстати, пресловутый Джек

Потрошитель совершил одно из своих убийств). В ресторане было немного шумно,

зато обслуживание и еда оказались

просто великолепными.

– Вот это настоящая пакистанская кухня! – восхищалась Сайида, уплетая за

обе щеки заказанное ею “карри из курицы”. -

Настоящая пакистанская еда должна подаваться в той же посуде, в которой она

готовилась! Это форменное издевательство,

когда ты заходишь в индийский ресторан и обнаруживаешь, что заказанное тобой

горячее блюдо переложили в холодную

тарелку!

– Знаешь, – сказал я, ковыряясь ложкой в моей порции кoрмы

‹индо-

пакистанское блюдо – овощи или мясо, тушеные в

йогурте, заправленном пряностями›

, – существует тест, чтобы проверить,

действительно ли еда готовилась в той посуде, в

которой тебе ее подали. Надо посмотреть на ее цвет. Если все сделано правильно,

цвет по краям должна отличаться от цвета

в центре, а цвет на поверхности – от цвета внутреннего слоя. Моя порция этот

тест прошла успешно.

– Ты прав, – подтвердила Нафишах. – Моя тоже.

– А вкусно-то как! – воскликнул я, отрывая полоску от своей лепешки и макая

ее в кoрму.