Вспомнить все

Все тихо. Справа лежала гряда холмов, увенчанных на вершинах стволами мертвых деревьев. То тут, то там торчащие из пепла рваные куски арматуры, хилые побеги дикого винограда и бесконечная черная трава. Хендрикс рассматривал вершины холмов. Может быть, там? Он медленно направился к гряде. Дэвид молча следовал за ним. Будь он командиром у русских — обязательно бы выставил наверху дозорного. Хотя, конечно, если бы это был его командный пункт, вся бы местность здесь, для полной гарантии, кишела «когтями».

Он остановился.

— Мы пришли? — спросил Дэвид.

— Почти.

— Почему мы тогда остановились?

— Не хочется рисковать.

Хендрикс медленно двинулся вперед. Они были теперь у самого подножия холма. С его вершины они видны как на ладони. Беспокойство майора усилилось. Если Иван наверху, то у них нет шансов. Он снова помахал рукой. Русские же должны ждать ответа. Если только это не западня.

— Держись ко мне поближе, малыш, — майор повернулся к Дэвиду. — Не отставай.

— К вам?

— Рядом со мной. Мы уже пришли и сейчас не можем рисковать. Давай, малыш.

— Я буду осторожен. — Он так и шел за Хендриксом в нескольких шагах, по-прежнему сжимая в объятиях плюшевого медведя.

— Ладно, — сказал Хендрикс и вновь поднял бинокль. Внезапно он насторожился: что-то шевельнулось. Неужели показалось? Он внимательно осматривал гряду. Все тихо. Мертво. Никаких признаков жизни. Только стволы деревьев и пепел. И еще крысы. Большие серые крысы, спасшиеся от «когтей». Мутанты, строящие свои убежища из слюны и пепла. Получалось нечто сродни гипсу. Адаптация.

Он снова устремился вперед.

На вершине холма появилась высокая фигура в развевающемся на ветру серо-зеленом плаще. Русский. За ним — еще один. Оба подняли ружья и прицелились.

Хендрикс замер. Он открыл рот. Солдаты опустились на колени, пытаясь рассмотреть поверхность склона. К ним присоединилась третья фигура, маленькая и в таком же серо-зеленом плаще. Женщина. Она стояла чуть позади.

Наконец Хендриксу удалось выйти из оцепенения, и он заорал:

— Стойте! Стойте! — Он отчаянно размахивал руками. — Я от…

Два выстрела прозвучали почти одновременно. За спиной майор услышал едва различимый хлопок. Неожиданно, сбивая с ног, на него обрушилась тепловая волна. Песок царапал лицо, забивая глаза и нос. Кашляя, он привстал на колени. Все-таки — ловушка. Все кончено. И стоило в такую даль идти. Его пристрелят как суслика. Солдаты и женщина спускались к нему, медленно съезжая по толстому слою пепла. Хендрикс не двигался. В висках бешено стучала кровь. Неуклюже, морщась от боли, он поднял карабин и прицелился. Казалось, карабин весит тысячу тонн — он едва удерживал его. Лицо и щеки горели. В воздухе — запах гари. Едкое кислое зловоние.

— Не стреляй! — приближаясь к Хендриксу, крикнул по-английски, с сильным акцентом, солдат.

Они окружили его.

— Брось оружие, янки.

Майор был потрясен. Все произошло так быстро. Они поймали его и убили мальчика. Он повернул голову. От Дэвида почти ничего не осталось.

Русские с любопытством рассматривали его. Хендрикс сидел, утирая текущую из носа кровь, и смахивал с одежды пепел. Он долго тряс головой, пытаясь прийти в себя.

— Зачем? — пробормотал он. — Это же ребенок. Ребенка-то зачем?

— Зачем? — один из солдат грубо схватил майора и поднял. — Смотри!

Хендрикс закрыл глаза.

— Нет, смотри! — солдат подтолкнул его вперед. — Смотри! Только поторопись. У нас мало времени, янки!

Хендрикс взглянул на останки Дэвида и вздрогнул.

— Видишь? Теперь ты понимаешь?

Из исковерканного трупа Дэвида выкатилось маленькое колесико. Кругом валялись какие-то металлические шестеренки, проводки, реле. Русский пнул эту кучу ногой. Оттуда посыпались пружинки, колесики, металлические стержни. Вывалилась полуобугленная пластмассовая плата. Хендрикс, трясясь, наклонился. Верхнюю часть головы, видно, снесло выстрелом — был отчетливо виден сложный искусственный мозг. Провода, реле, крошечные трубки и переключатели, тысяча блестящих винтиков…

— Робот, — придерживая Хендрикса, сказал солдат. — Мы наблюдали за вами.

— Так они действуют. Увязываются за тобой и не отстают. И если они попадают в бункер, то это конец.

Хендрикс ничего не понимал.

— Но…

— Пошли. Мы не можем оставаться здесь. Это опасно. Их тут сотни.

Его потащили наверх. Женщина первой взобралась на вершину и теперь дожидалась остальных.

— Мне нужен командный пункт, — бормотал Хендрикс. — Я пришел, чтобы вести переговоры.

— Нет больше командного пункта. Они уничтожили его. Сейчас поймешь. — Они достигли вершины. — Мы — это все, что осталось. Три человека. Остальные погибли в бункере.

— Сюда. Вниз. — Женщина открыла люк, отодвинув серую тяжелую крышку. — Давайте.

Майор начал спускаться. Солдаты — за ним.

— Хорошо, что мы заметили тебя, — прохрипел один из них. — А то все могло бы плохо кончиться.

Женщина установила крышку люка на место и присоединилась к ним.

— Дай мне сигарету, — попросила она Хендрикса. — Я уже и не помню, когда последний раз курила американские сигареты.