Читаем Вспомнить и вернуть полностью

Мой сосед, Леонид Холодов по прозвищу Бана, был самым заядлым дворовым хоккеистом нашего возраста, год плюс, год минус. Поэтому инициатива всегда принадлежала ему. Он не ленился с утра обежать всю улицу и собрать нас всех в единый костяк. Дед, Верещагин Фёдор Иванович, ветеран Великой Отечественной войны, находил в лесу специальные загнутые деревья, чаще это была берёза, изготовлял клюшки, а после торжественно вручал нам. Он очень гордился тем, что вносил своеобразный вклад в развитие спорта, и любил наблюдать за процессом нашей игры. В основном это был единственный зритель, и каждый из нас как-то перед ним старался себя проявить. Ворота делали из двух консервных банок с одной стороны и так же с другой. Ещё одна банка заменяла шайбу. Бегали прямо в валенках, и родителям приходилось за зиму брать по несколько пар, так как они очень быстро изнашивались.

Ребята постарше в начале гавани расчищали снег и делали хоккейное поле. Первое время чистили прямо на реке Лене, но от сильных ветров поле быстро заметало. Поэтому договорились с руководством посёлка, им разрешили чистить в гавани; и даже осенью, по распоряжению начальника отстоя, Виктора Юрьевича Кима, которого заменил в 1979 году Анатолий Павлович Карпов, чтобы оставить место под хоккейное поле, начало гавани не заставляли судами.

Старшие ребята катались на коньках и относились к игре серьёзнее. Валерий Юрьевич был истинным фанатом данного вида спорта. Ему даже прозвище дали – Харлам, по фамилии знаменитого хоккеиста Валерия Харламова, который был центральным нападающим команды ЦСКА и сборной СССР, заслуженным мастером спорта СССР, двукратным олимпийским чемпионом мира, лучшим хоккеистом страны, одним из ведущих хоккеистов СССР 1970-х годов, получившим признание как у себя на родине, так и за её пределами, членом Зала славы ИИХФ[1], членом Зала хоккейной славы в Торонто (крупнейший город Канады, административный центр провинции Онтарио). И он являлся истинным кумиром и примером для подражания обычных ребят, увлечённых хоккеем.

Андрей Попугаев, о котором я расскажу дальше, как-то возвращался с областных соревнований и взял в подарок Валерию металлическую клюшку с дюралевой лопастью, которая была сделана сеточкой. Так он заиграл её до такой степени, что, когда бьёшь по шайбе, лопасть выворачивалась в другую сторону. Сергей Шастин стоял у них на воротах, основные игроки – Владимир Пуляевский, Михаил Липский, Александр Уваровский, Алексей Михайлов, Пётр Черкашин. Они играли на первенство школы с ещё одной, не менее одержимой командой: Александр Чудинов, Алексей Дружинин, Андрей Черкашин, Юрий Зуенко. Это команда была на тот момент сильнейшая, но на школьном первенстве команда Харлама их обыграла.

Когда был второй матч, команда Александра Чудинова взяла «дубовые» клюшки и команде Харлама переломала все клюшки, и они доигрывали коротышами, что привело к проигрышу. Но в конце концов, уже в другой раз, команда Харлама их размотала на полную катушку. На воротах тогда стоял Николай Кистенёв, и он задавал жару. Выдавал такие плюхи, что соперники даже не могли удержать летящую шайбу. Дело чуть не дошло до драки. Но от фактов не уйти, и в той игре команде Александра Чудинова пришлось смириться с проигрышем.

Команда Харлама ездила играть с киренскими хоккеистами. Там всё по-взрослому. Городские игроки постоянно провоцировали на инцидент (пример было с кого брать: когда сборная СССР играла с Канадой, во время матча всегда случались драки), и приходилось бубновским ребятам брать дополнительных пацанов.

Андрею Попугаеву было не до хоккея. Он упорно занимался лыжами, но в качестве поддержки в Киренск ездил всегда. Занимались сами, без всяких тренеров. Тогда очень часто транслировали хоккей, и правила учили прямо по телевизору. Наши играли и с канадцами, и с чехами, и между собой. В общем, учителей хватало.

Однажды бойцы из микрорайона Мельничного всё-таки решили организовать «кровавый поход» и неожиданно атаковать бубновских ребят. Но «разведка» доложила о «надвигающемся шторме» – что неприятельский отряд перебрался на сидоровский берег и движется в сторону посёлка.

Местная шпана начала готовить оборону. Младших заставили собирать камни и ждать в засаде сигнала. Старшие заняли выгодную позицию для наступления. Противники вскоре появились в поле зрения. Раздался свист, и ребятня стала обстреливать их камнями. От неожиданности те растерялись и, прикрываясь, начали терять боевой дух. В это время старшие выскочили из своего «укрепрайона» и атаковали нежданных гостей цепями и палками. Подобная встреча заставила их без оглядки ретироваться в исходную точку, то есть обратно в микрорайон Мельничный. Больше подобных случаев не наблюдалось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии