Вспомни о Флебе

— Наверное, технические неполадки. — Хорза выпрямился и посмотрел назад, как будто пытался пробить взглядом сто метров металла и пластика между собой и вагоном-реактором. — Хм-м. Но ведь там же недостаточно места, чтобы спрятаться мозгу, верно?

Вабслин поднял взгляд от пульта.

— Об этом я даже не подумал.

— Ну, вот и я, — раздражённо заявил Юнаха-Клосп и вплыл через дверь палубы управления. — Что мне опять нужно делать?

— Что-то очень уж долго ты осматривал этот поезд, — резко сказал Хорза.

— Я все делаю тщательно. Тщательнее, чем вы, если я правильно понял то, что вы говорили, когда я вошёл. Где мозг не может иметь достаточно места, чтобы спрятаться?

— В вагоне-реакторе, — ответил Вабслин. — Я не смог открыть некоторые двери. Хорза говорит, что, судя по управлению, они должны быть открыты.

— Я должен буду бросить туда взгляд? — Юнаха-Клосп повернулся к Хорзе. Оборотень кивнул.

— Если это требование не кажется вам чрезмерным, — ответил он с иронией.

— Нет, нет, — легко заверил Юнаха-Клосп и снова поплыл к двери, через которую вошёл. — Я уже начинаю получать удовольствие от командировок. Поручай их только мне. — Он вылетел через передний вагон и полетел к вагону-реактору.

Бальведа рассматривала через бронестекло хвост стоящего перед ними поезда, который только что осмотрел робот.

— Если мозг спрятался в вагоне-реакторе, на датчике массы это проявилось бы или затенилось следом реактора? — Она медленно повернула голову и посмотрела на Оборотня.

— Кто знает? — ответил Хорза. — Я не специалист по скафандру, особенно повреждённому.

— Вы становитесь очень доверчивым, Хорза. — Агент Культуры слабо улыбнулась. — Вы уже переложили свою охоту на робота.

— Я поручаю ему только кое-какую разведку, Бальведа. — Хорза отвернулся и снова занялся регуляторами. Он разглядывал экраны и шкалы, и измерительные приборы, читал изменяющиеся показания и пытался понять, что происходило в вагоне-реакторе, если там вообще что-нибудь происходило. Всё казалось совершенно нормальным, насколько он мог судить, но, конечно, со времени своей службы здесь охранником он знал о реакторной системе куда меньше, чем о других системах поезда.

— О'кей, — сказала Йелсон, повернула своё кресло боком, упёрлась ногами в край пульта и сняла шлем. — А что мы будем делать, если в вагоне-реакторе мозга нет? Поедем в этой штуке, воспользуемся транспортными трубами или ещё что?

— Не знаю, хорошая ли идея брать поезд. — Хорза послал взгляд к Вабслину. — Я думал, что оставлю всех здесь, а сам сделаю круговой объезд Командной Системы с помощью транзитной трубы и попытаюсь обнаружить мозг датчиком массы скафандра. Это займёт не слишком много времени, даже если придётся проехать этот маршрут дважды, чтобы осмотреть все пути между станциями. Транзитные трубы не имеют реакторов, поэтому никакое фальшивое эхо сенсору помешать не сможет.

Вабслин, занявший место перед главным управлением поезда, пришибленно опустил взгляд.

— Почему бы тогда не отправить всех нас на корабль? — спросила Бальведа.

Хорза повернулся к ней.

— Бальведа, вы здесь не для того, чтобы давать советы.

— Я только хотела помочь. — Агент Культуры пожала плечами.

— А если ты всё равно ничего не найдёшь? — осведомилась Йелсон.

— Тогда мы вернёмся на корабль. — Хорза тряхнул головой. — Ничего другого нам не остаётся. Там Вабслин сможет проверить датчик массы скафандра и, в зависимости от того, что он обнаружит, мы либо ещё раз спустимся вниз, либо нет. Теперь, когда включён ток, это не отнимет много времени и сил.

— Жаль. — Вабслин ощупывал регуляторы. — Мы не можем использовать этот поезд, чтобы вернуться на станцию «четыре», потому что путь блокирует поезд на станции «шесть».

— Его, вполне вероятно, можно будет сдвинуть, — утешил инженера Хорза. — На какой угодно путь. Если мы возьмём поезд, нам придётся как-то маневрировать.

— О, тогда хорошо, — мечтательно сказал Вабслин и снова повернулся к пульту. — Это регулятор скорости? — указал он на один из рычагов.

Хорза засмеялся и скрестил руки.

— Да. Давай посмотрим, не устроить ли нам небольшую прогулку на этом трамвае.

Он наклонился вперёд, показал Вабслину несколько других регуляторов и рассказал, как подготовить поезд к отправке. Они показывали и кивали, и говорили.

Йелсон нервно вертелась на своём сиденье. Наконец она посмотрела на Бальведу. Женщина Культуры с улыбкой наблюдала за Хорзой и Вабслином. Потом она почувствовала взгляд Йелсон, повернулась, широко улыбнулась, чуть мотнула головой, указывая на обоих мужчин, и подняла брови. Йелсон, помедлив, улыбнулась в ответ и переложила ружьё.

Теперь огни бежали ещё быстрее. Они текли мимо, создавая в сумрачной кабине мерцающий, блестящий узор. Он знал это; он открыл свой глаз и увидел.

Даже чтобы поднять веко, ему понадобились все его силы. Он немного поспал, только не знал, как долго. Боль уже не была такой мучительной. Он некоторое время лежал тихо, косо свисая изломанным телом из чужого сиденья, голова на пульте, рука в небольшом люке рядом с регулятором мощности, пальцы вдавлены под предохранитель рычага.