Всматриваясь в пропасть

– А я думал, что ты самая умная. Мы завтра несем с тобой заявление. Мы женимся. Нам надо быть в законном браке, пока будем добиваться усыновления Вани. Валентина останется его бабушкой. У нашего мальчика будет правильная семья, к которой никто не посмеет придраться. Я уже присматриваю большую квартиру для нас четверых. Ищу в том районе, где мы сейчас живем с Аленой. Ты только не думай, что наш брак будет хоть в какой-то степени фиктивным. Нет, я делаю все, чтобы Алену поставили на ноги. Мы непременно будем с тобой и Ваней жить вместе. Я неправильно сказал: не я ее не оставлю. Мы с тобой ее не оставим. Почему ты молчишь?

– Потому что я боюсь перемен. Любых. Я та черепаха, которой нужен ее панцирь, под ним ей легче убеждать себя, что все в порядке. Что так будет всегда. Нам сейчас трудно, но мне хорошо. Никогда в жизни мне не было так хорошо. И мне страшно, что это можно только испортить. Я не верю, что бывает еще лучше. Не для меня. Я знаю, как можно поскользнуться на льду и улететь в пропасть. Тебе кажется, это очень глупо?

– Мне кажется, что никто так верно, как ты, не воспринимает жизнь и людей вокруг. Ты живешь, рассматривая пропасть. Ты постоянно ищешь и находишь приметы беды и опасности, которые тебе знакомы как никому, и бросаешься спасать тех, кого ты любишь. Счастлив тот, кто узнал тебя. Счастлив я. Счастлив наш милый малыш. Он окончательно связал нас друг с другом накрепко, навсегда. Так пойдем завтра жениться?

– Спрашиваешь. Слушай, Леша, отпусти меня сейчас домой одну. Мне нужно тихо, спокойно и уютно поплакать. Я все же первый раз в жизни невеста. А у меня уже такое приданое, как прекрасный сын. И все это ты. Я пореву и буду вспоминать тот вечер, когда ты поднял меня из-под своих ног. Можно я все расскажу Марине?

– Конечно. Пусть пойдет с нами, у нее здорово получается всех строить. Ну на всякий случай.

Марина немного помолчала, когда Ира по телефону сообщила ей новость. Потом сказала:

– Ты права в том, что будет сложнее, чем сейчас. Он прав в том, что ты живешь, рассматривая пропасть. Но это и есть та причина, по которой люди рядом с тобой так уверенно ловят солнечные лучи и удачу. Они побеждают опасности, строят будущее. Ты делаешь за нас всех самую тяжелую работу. Ты – охранник пропасти. Потому ты все время боишься и плачешь без причины. Тебе нельзя от пропасти далеко отползти. Поздравляю тебя, моя дорогая. Конечно, мы с Григором пойдем с вами. И да, я попрошу своего мужа, чтобы он поставил на ноги Алену. Подозреваю, ей тоже не хочется перемен. Так пусть же они произойдут. И она опять станет якающим и самым выдающимся стоматологом и прекрасно найдет себе другого мужа. Тут твой Алексей, как всегда, тупит. Я сама ей найду, в крайнем случае.

Плакать Ире вдруг совсем расхотелось. Надо мыть голову. Выбирать платье, искать по интернету подарок Диме. Да! Она там сразу всем скажет, что она мама Вани. В груди поднялись и закружились те щекочущие сердце шарики, которые появляются на карусели. Ире стало почти весело, и она нажала ссылку на канал Стеллы.

Стелла стояла в странном белом платье, что-то среднее между ночной рубашкой и монашеским нарядом. На голове белый платок, в руках белая лилия.

– Мы с Федором сегодня повенчались в тюремной церкви, – сообщила она ненакрашенными губами. – Мы стали мужем и женой перед небесами и людьми. Снимать мне не разрешили.

– Да чтоб вас, – вырвалось у Иры со смехом. – В смысле, совет да любовь. Нарочно такое совпадение не придумаешь. Только сидите, пожалуйста, подольше. И подальше. Будем считать, что это хороший знак.