Всматриваясь в пропасть

Они обнялись, как очень родные люди после целого дня разлуки. Ирина рассказывала, что у них с Ваней очень важное и приятное событие. Он недавно познакомился на детской площадке со своим сверстником, симпатичным мальчиком Димой, впервые, кажется, привязался к другому ребенку. Ирина даже стала рассчитывать время, чтобы их прогулки совпадали. Дима обычно приходил со скромной женщиной в очках, которая сразу садилась на скамейку с книгой. Ира думала, что это мама Димы, но вдруг к ней подошла эффектная дама и сказала, что пришла познакомиться. Выяснилось, что это мама Димы, а женщина в очках – гувернантка. Короче, это богатая семья главы огромной компании. Маму зовут Иннес, она пришла пригласить Ваню с Ирой на день рождения Димы.

– Вы не поверите. У Димы столько знакомых детей, а он все время говорит, какой ваш Ваня умный, как умеет смешить, какой он добрый и совсем не жадный. Забавный набор достоинств. Но мне тоже очень понравился ваш сын, даже по рассказам. Извините, вы же мама?

Ира умудрилась так ответить, чтобы обойти последний вопрос, не отрицая ничего. Сказала, как она рада, что дети подружились. И они, конечно, придут.

– Сказать-то я сказала, – призналась она Алексею, – но сама дико волнуюсь. Иннес говорит, у них будет не меньше тридцати детей. Наверное, все такие – от крутых родителей. Понятия не имею, что подарить Диме. И жутко боюсь разоблачения. Вдруг они все поймут, что я никакая не мама, а самозванка.

– Прекрати выстраивать проблемы. Подарок мы вместе купим, разоблачать тебя там никому не надо. А Ваня в любом количестве детей не потеряется и даже выделится, раз к нему такое особое отношение. Он необычный мальчик, я это понял по тому, как на него смотрят люди во время наших прогулок.

– Это так. – Ира всегда расцветала, когда хвалили Ванюшку. – Но волноваться я буду.

– Хорошо, что ты начала с Вани, я как раз ехал сюда и хотел тебе сказать. Мы можем лезть из кожи, чтобы помочь Валентине, стараться, чтобы Ваня чувствовал себя любимым и счастливым. Но настоящей защиты у них обоих не может быть, пока у него не будет полной семьи – со своими мамой и папой. Как у Димы, сына большого начальника.

– Ты о чем? – тревожно спросила Ирина.

– У меня для тебя сообщение. Скрывал раньше, потому что боялся, что не справлюсь. Сегодня мы с Аленой развелись. По обоюдному согласию в загсе. Решили, что я пока не стану выписываться из квартиры. Ира, ты же понимаешь, что я не оставлю Алену, пока она не поднимется на ноги. Как она останется одна в инвалидном кресле… Брат в тюрьме.

– Это я как раз понимаю, мне другое не ясно: а что за спешка с разводом? Какой в нем смысл? Это может только замедлить ее выздоровление. Она будет чувствовать себя брошенной, а мы все равно не сможем быть вместе.

– Да, с этим придется подождать. Я скажу больше, ты можешь сделать свои выводы. Я никогда не брошу Алену совсем. У нее не просто никого больше нет, но уже, наверное, никто и не появится. Она не совсем обычный человек. Конечно, не самая умная, с упрощенным видением жизни и всего, что в ней может происходить. Но у такой простоты есть невероятная оборотная сторона. Алена не принимает никакой лжи и коварства. Она сдала брата, которого очень любит, правосудию, потому что скрывать его преступление – это неправильно.

– Меня потряс ее поступок, – призналась Ирина. – Его безумную идею даже разбирать не в состоянии. Но как он мог настолько не понимать свою сестру, чтобы полностью ей открыться уже после всего. Можно было что-то придумать, наверное. Какое-то липовое наследство…

– Я как раз это очень понимаю: имел возможность наблюдать обоих. Алена для брата главный человек, ее счастье – считай, богатство, – его единственная мечта. Он был с детства для младшей сестры и матерью, и отцом. Они бедствовали, мыкали свою ненужность всему свету. Он для нее был главным авторитетом, никогда не сомневался в этом. Он не хотел, чтобы между ними был обман, он был так уверен, что они во всем единомышленники. И время для признания так умело выбрал: собрал улики моей неверности, что для Алены – самое большое несчастье и предательство. Там, у дома, перед тем, как его увели, он сказал мне, что все сделал по справедливости, но она не сумела понять, потому что так и не стала взрослой. На самом деле Алена как человек давно выросла из зависимости от него. Вот чего он не понял. И главное: у Алены давно есть лишь один авторитет – она сама.

– Трагическое преступление. Представляю, как Алене тяжело. Спрошу совсем просто. Если ничего не изменится для нас, зачем был этот развод?