Всматриваясь в пропасть

– Ничего не надо. Я словам не верю. Точнее, верю не словам. И я слышу то, чего ты не говоришь. А я тебя люблю. Не пугайся. Не в смысле влюблена, любовь-морковь и прочие приставания. Ты просто мой человек. А таких на целом свете… Ты третий. За тобой никого. А первый теперь Ваня, вторая Марина – это чтобы у тебя не оставалось сомнений. Тебе напрягать мозг нельзя. Я ухожу: мне сказали тебя не утомлять. И дай слово, что будешь есть то, что я приготовила. Зинаида обещала тебе давать понемногу.

– Клянусь, что буду есть, и по всем остальным поводам тоже клянусь. Я о том, что ты слышишь без слов.

Марина вошла к Алексею буквально на минуту. Она быстро и ровно произнесла то, что можно считать сутью всего произошедшего.

– Приветствую вас, Алексей. Это было чудом – ваше спасение, уникальная операция и ваша воля к жизни. А главное чудо, что на свете существуют такие люди, как Ира и Вагранян. Да, и, конечно, ваш товарищ Сергей Кольцов. Я счастлива оказаться в такой компании. Удачи. Ничего не принесла, потому что знаю: Ирина оставила тут сундук с самым вкусным и полезным, какое только могла придумать.

Марина вышла в коридор и мельком взглянула на неплотно прикрытую дверь кабинета Ваграняна. Кажется, он ее видит. Она очень быстро пошла по коридору к выходу, стараясь не бежать. Черт, как это оказалось больно. Она не хотела его отпускать совсем, а он ушел. При всей своей преданности, о которой говорил. Или именно в силу того, что эта преданность была, но она скончалась от оскорбления.

Алена приехала вечером после работы. Вошла в красивом белом брючном костюме с букетом белых роз в руках. Картинно коснулась губами воздуха рядом с лицом мужа. Сообщила, что привезла его любимую пиццу, но ее отказались взять.

– Я как раз сегодня сказала брату, что тебя Вагранян разбудит, потому что заметил хорошую активность мозга. Я сегодня с утра чувствовала какую-то слабость, наверное, из-за таких ужасных перепадов погоды. Но когда мне позвонили и сказали, что тебя можно навестить, я сразу собралась. И сейчас я даже в приподнятом настроении…

Зинаида попросила ее уйти после десятого «я». Она считала за дверью.

Список Земцова

Слава собрал сотрудников, свободных от текущих дел, а также тех, кто просто мог на время прерваться. Все были направлены на опросы работников и пациентов стоматологической клиники, в которой работала Алена Ермилова, соседей по их дому. Вторая группа общалась с подписчиками Стеллы Стар, избранными ею для личных контактов.

Сам он показал ордер на обыск главврачу и объяснил, что речь пока всего лишь о доступе программиста отделения Василия Петрова ко всей технике, которая используется в клинике.

– Не понял, – раздраженно произнес главврач. – Вы разыскиваете каких-то преступников, которые кого-то ограбили и покушались на убийство. У нас всего лишь работает врачом жена пострадавшего. Что вы собираетесь тут найти?

– Мы редко собираемся что-то конкретное найти, – попытался мягко объяснить Слава. – Мы просто ищем и иногда находим что-то важное. Или не находим. Повод у нас чисто формальный: Алена Викторовна показала, что иногда делилась с коллегами и пациентами своими личными делами, информацией о муже. Мы допускаем, что кого-то это могло особенно заинтересовать.

– А при чем тут наша техника?

– Техника – это наш главный союзник. Некоторым кажется, что это так удобно – отправить с общего казенного компа какое-то сообщение или перевод. Ваши пациенты ходят сюда годами. Но Вася, конечно, постарается не мешать рабочему процессу. Он мастер своего дела.

С бухгалтером Николаем Конюховым Земцов пообщался лично. Старший брат Алены был немного похож на нее: такие же темные глаза, худощавая, спортивная фигура и явные нотки апломба в упрощенных, нарочито скромных, даже смиренных ответах. Эта распространенная и раздражающая манера: мы люди маленькие, кто с нами считается, кто ценит то, что мы делаем для других…

При некотором внешнем сходстве с сестрой Конюхов был намного выше – под два метра. И лицо не овально-удлиненное, как у нее, а гипертрофированно длинное, с очень тяжелым подбородком. Слава с интересом смотрел на его руки, которые лежали на поверхности стола. Огромные, с очень широкими пальцами: как он ими попадает в кнопки на клавиатуре?

– У сестры с мужем своя жизнь, у меня своя, – сообщил Конюхов. – Я живу далеко от них, приезжаю редко. С Аленой и так встречаемся каждый день. Даже не вспомню, когда видел в последний раз Алексея…

– А если попытаться? – попросил Слава.

– Сейчас… Вспомнил. Я заехал к ним в феврале, они ужин устраивали на День святого Валентина. Там были еще незнакомые женщины. Я быстро ушел.

– Такой вопрос. И, если можно, не произносите общих, ненужных слов. Мне просто хотелось бы составить представление, как разные люди относятся к Алексею Ермилову. Может ли он у кого-то вызывать неприязнь по определенным поводам? Как вам кажется: у него нормальные отношения с женой? Он ее не обижал? Что в смысле супружеской верности? Вы можете не отвечать, ваше право. Но это наведет меня на размышления.