Всматриваясь в пропасть

– Сразу скажу, – начала она смущенно. – Я Алексею никто. Случайное знакомство: я упала, он помог встать и отвез домой. Потом они с женой пригласили нас с Мариной к себе в День святого Валентина. И все. Столько времени прошло, я о нем ничего не знала. А сегодня меня вдруг нашла его жена Алена. Сказала, что он дома не ночевал, не звонил, не отвечает на звонки, на работе его нет. И вот уже скоро сутки, как о нем ничего неизвестно. У жены принцип – не искать, а я не могу обратиться в полицию как посторонняя… Потому Марина привлекла своего друга…

– Понятно. Вы не могли бы как можно точнее передать ваш разговор с женой? Буквально по словам. Хорошо запомнили?

– Я запомнила, конечно. Просто мне не все удобно говорить.

– Вот с того, что особенно неудобно, и начните. Как правило, это важнее всего.

После разговора они подошли к обеденному столу, за которым сидели Марина и Петя.

Айтишник по-прежнему торчал в планшете, время от времени он находил на ощупь какую-то еду и метко попадал ею в рот. Марина внимательно посмотрела на лицо подруги – все в красных пятнах – и подумала: «Бедняга. Допрос был с пристрастием».

– Дамы, – произнес Сергей, – разрешите мне выпить стоя, а закуску завернуть с собой. В последний раз я ел примерно сутки назад. Мне надо срочно ехать. Тем присутствующим, которые не в курсе, что я сообщил Ирине, коротко скажу. Валентина Сикорская, переписку с которой взломал Петя, – мать Игоря Сикорского. Ваня – приемный сын Игоря. Валентина – приемная бабушка. У них больше никого нет. Биологическая мать по факту уголовница, способна на любой криминал. Подробнее расскажет Ирина. Я ставлю в известность своего боевого товарища – полковника Земцова, заведующего отделом похищений и убийств – и еду на место. В квартиру Валентины Сикорской, далее – по следам. Я Валентине, кстати, звоню с того момента, как узнал об исчезновении Алексея. Телефон не отвечает. И да. Это серьезно.

Я боюсь

Валентина прикоснулась губами ко лбу ребенка. Ваня, кажется, уснул или просто закрыл глаза от изнеможения. Лобик был горячим и влажным, ладошки ледяные, дыхание прерывистое, из пересохшего приоткрытого рта вместе с подавленным плачем вырываются отдельные слова. Валентина поняла только два: «Я боюсь».

У нее нет часов. Телефон она уронила в кухне, когда они убегали. Схватила только со стола пакет с бутылкой молока и батоном. Это было утром. Сейчас, наверное, ночь. Ваня выпил молоко, они вместе съели по кусочку батона, растягивали его, как могли. И мальчик уже давно, несколько часов, наверное, просит пить. В подвале есть кран, но Валентина не может его открутить своими руками, окровавленными и разорванными до костей. Она сняла свою блузку и собирала капли сырости со стен и труб, затем прикладывала ее к запекшимся губам ребенка.

Я боюсь… Эти слова разрывали ее сердце. Они с Игорем спасали этого золотого мальчика, который уже познал всю боль и мерзость жизни, для того, чтобы он никогда и никого не боялся. Но ничего не вышло. Игоря нет, а они с Ваней бегут от жестоких и кровожадных подонков, прячутся в пустом и грязном подвале. Сердце Валентины болит так страшно, что у нее мелькает мысль об инфаркте, о мгновенной смерти. Рядом с беспомощным ребенком, который никогда не сможет сам отсюда выбраться. И эта картинка – погибающий в полном одиночестве Ваня – рождает в ней такую ненависть, такую ярость, что боль тает в огне, отступает, будто испуганный враг на поле боя.

Наконец ребенок крепко уснул, ровно задышал, крепко прижавшись к Валентине. Она постелила ему свою куртку, укрыла шерстяной юбкой, под голову положила свои сапоги, закутав курткой. Сама лежала, полуголая, на бетоне и горела, работая в режиме источника спасительного тепла для Вани. Как же она его любит. Даже сейчас, в этом аду, Валентина ощущает его присутствие рядом и свою любовь как великий дар и благо.

Она не могла шевельнуться, чтобы не разбудить ребенка, и стала вспоминать ясно и подробно, по порядку, все, что произошло.

Рано утром, перед своей работой, к ним приехал Алексей. Он заезжает строго через день. Надолго остается только в субботу или воскресенье. Привозит обычно продукты впрок из хороших магазинов, Ване книжку, игрушку, иногда что-то яркое и необычное из одежды. Валентина взяла его пакет и отправилась на кухню – выложила продукты в холодильник и начала готовить обед.

Внезапно в дверь позвонили. Валентина подошла и, как Алексей ей строго велел, сначала посмотрела на экран видеокамеры. На площадке стоял слесарь Степан, которого она вызывает, когда у них что-то случается. Сейчас Валентина ему не звонила, но, вероятно, авария у соседей сверху, так часто бывает, – и Степа пришел проверить, не протекло ли на них.

Она открыла, приветливо спросила:

– Что-то опять у соседей протекло, Степа? Заходи, посмотри. Вроде бы у нас ничего.

Степа выглядел странно, был бледным, что-то невразумительное промямлил… И тут его просто смели с пути три фигуры в черном с балаклавами на головах…