Всё смешалось

В привычном особняке, в родной гостиной на втором этаже, сигара легла было между бледными пальцами, но на глаза Василию Леонтьевичу попался непрочитанный лист из электрической почты. Не находя себе другого занятия, барин притронулся к чужому письму.

Глубокоуважаемому учителю истории Тимофею Ивановичу Сергеевскому.

Не знаю Ваши взгляды на Небесную Землю (не исключено безразличие), но к Вам обращается правнук Родион Сергеевский, учёный средней величины. Не удивляйтесь, в нашем мире Вы в 1899 году женились на Софье Викторовне, но последовавший период жизни трудно назвать счастливым.

Вы будете не правы, если решите, что в нашем мире Софья Викторовна стала той же, кем Вы её видите. Моя прабабка работала сестрой милосердия (на каких войнах — тема не для письма), в Петербург не уезжала (там о ней никто не слышал), большинство москвичей знало её не лично, а по фотографиям (поскольку отец и муж Софью Викторовну долго держали дома). Сестра милосердия из кокетки вышла специфическая, хотя поначалу она смирялась с навязанной работой. Не буду распространяться о её судьбе, скажу только, что Ваша красавица сохраняла молодой вид, но не дожила и до 40.

Юный сын г-на Зайцева не был в неё влюблён и вместо самоубийства погиб при определённых событиях декабря 1905 года. Остальные ухажёры тоже таковыми не были, и в монастырь не уходили. Сам г-н Зайцев никогда не летал на аппаратах тяжелее воздуха и уделял больше внимания сыну.

Не знаю, что произошло бы, если бы Софья Викторовна родила от другого мужчины. В моих исследованиях никогда не бывало, чтобы в вашем мире рождались люди без двойников у нас. Но если г-н Добровольский и Софья Викторовна поженятся, рано или поздно свершится уникальный случай.[2]

Может, Вам лучше покончить с нездоровым влечением к этой роковой женщине? Всё равно она предпочитает другой типаж. Я знаю, что г-н Вострин однолюб, но Вам от аналогичного статуса только хуже.

Искренне Ваш Р. М. Сергеевский.

Лёгкие Вострина исторгли тяжкий вздох, а вечно не раскуренная сигара упала на овальный стол.

Месяц спустя (в те дни, когда и по русскому, и по западному стилю начинается лето, в природе царит середина июня), смелая и дерзкая раскрасавица покоряла Петроград. На прощание Фатеева подарила старым поклонникам запись песенки, адресованной лично узнику карцера.

Мои глаза глядят на многих мужчин,
Покорилась мне земля,
Признание в высшем свете, светской дамой стала я.
А ты вновь стонешь, и на сердце ураган,
Ты б его сдержал, чтоб я жить могла.
Не досаждай, я вышла в свет,
Буду прекрасной девушкой для всех.
Закрыл бы чувство на замок,
Но тщётно всё.
Отпусти и забудь, я ушла, уже не вернуть.
Отпусти и забудь, знатный муж укажет путь.
Не боюсь ничего уже, пусть бушует шторм.
Рубль всегда мне был по душе.

Джинн Курносовых