Всё начинается с запада

После этих слов Амрен резко обернулся и махнул рукой, приказывая легионерам покинуть это место. Легионеры зашагали за ним, оставив двух следопытов, один из которых тихо вопрошает:

– Господин, каковы ваши приказы? Мы же не может это оставить просто так.

– Конечно нет. Доложим всё Ремиилу. Он поубавит желание Амрена быть судьёй.

Глава пятая. Империя обречённая

Вечер этого же дня.

Закат на этом клочке земли вдалике от шумной части мира прекрасен – солнце погружается за линию горизонта и злато, раскалённое небесное полотно, медленно уходит в сине-бирюзовую гладь, оставляя небо на попечение мириад серебристых «монеток» и хладно-тёмной небесной тверди, что несёт с собой покалывающую прохладу ночного мрака.

У городских врат большое собрание – полсотни легионеров, облачённых в лучшие доспехи, всё ещё отражающие на себе свет уходящего дня, с клинками в ножнах и широкими щитами. Они с заворожением смотрят на редгарда, что стоит впереди них и взирает на своё воинство, грозно толпящееся на фоне городских стен. В его руках зажато древко, на конце которого трепещет под напором слабого ветра алое знамя, украшенное ромбовидным золотым символом.

– Господин командующий, – вперёд выступает воин, имеющий как знак отличия, тёмно-фиолетовый плюмаж. – Отряд для зачистки деревни построен!

– Хорошо, можете возвращаться в строй.

– Есть, господин.

Редгард, на котором серый доспех, его шлем украшен несколькими яркими разноцветными перьями, решил всё-таки выступить с речью перед воинами, чтобы те знали, какова их священная миссия:

– Мы пришли сюда из самой Империи Тамриэль – страны, что создана славным Тайбером Септимом, возвеличенным в ранг божества за заслуги свои. Он строил страну, которая чиста и лишена всякой даэдропоклоннической нечисти, – голос мужчины вдохновенен, глубок и пылает внутренней убежденностью. – И мы явились сюда, в этот час, вовсе не просто так. Нас ведёт рука самих Девяти, и мы несём их праведный гнев на головы наших врагов, – капеллан махнул рукой назад, указывая на место, куда они несут ярость. – Там, за рекой, всё кишит теми, кто подвергся разложению и растлению от магии даэдра. Вот она угроза. Солдаты, сегодня каждый из вас пожертвует собой, своими силами и жизнями, чтобы отчистить мир от скверны. Мы – кара Девяти! И не будет от нас им проповедей о покаянии, ибо мы несём не милость, но яростную чистку. Мы их спасём огнём веры! – горячо закричав, завершил свою речь Амрен, и в ответ ему раздалось выверенное солдатское, в котором всё же бегут нотки сомнений:

– Да будет так, по слову капеллана нашего!

Амрен, бегущий от боли потерь в самую пучину фанатизма, готов испепелить целое поселение, лишь бы выказать себя правым перед тем, кому он кланяется. Он нашёл смысл своего существования в культе и настолько яростно стал его исповедовать, что даже с Саммерсета его отправили куда подальше, надеясь, что он сгинет где-то на диких землях. Он больше не слуга императора и Империи, а личной травмы, которую лечит пристрастием… отвлечением и если он увидел бы ересь в самом повелителе страны, то наверняка пошёл бы и против него. И сейчас, он готов потешить собственные домыслы сжигая целую деревню, лишь снова его не охватила скорбь от неудачи, и он выполнит это… его почти никто не может остановить.

– Командующий! – раздался звучный голос от одного из воинов. – К нас в расположение пришли рыцари.

Губы разошлись во скошенной улыбке. Амрен предполагал, что к ним нагрянут рыцари Ордена, а поэтому радостно и лелея надежду на их союзничество, заголосил, словно старый приятель, ждущий друзей. Он развернулся и перед его глазами предстала картина того, как десять тяжело экипированных солдат ступают по зелёной траве, с арбалетами в руках и их сопровождают трое лучников, в кожаных доспехах и эбонитом на груди.

– О, доблестные слуги Ордена. Вы пришли сюда, чтобы поучаствовать в нашем славном походе против нечестивцев?

– Не-ет! – прорычал один из рыцарей, по чьему доспеху касались серые волосы; он сильнее всех спешит, едва ли не переходя на бег. – Останови это безумие! Живо!

– Не стану, – сплюнул Амрен. – Мы есть длань Девяти, которая несёт очищение и тебе нас не остановить!

– Там же обычные мирные жители! – продолжает уговаривать Ремиил, ожидая, пока остальные войны подтянутся. – Они ничего не сделали. Наши следопыты и рыцари исследовали то место и ничего тёмного не обнаружили.

– Да ну! – с безумной улыбкой выкрикнул Амрен. – Значит плохо смотрели! Вы – ослепли, господин Ремиил. Ослабли и не желаете выполнить того, что от нас требует наша вера.

– Будьте милосердны, как Мара! Не нужно на них нападать, они же обычные туземцы, ничего не стоящие, – Ремилл, взялся за рукоять меча, предчувствуя, что воевать всё же придётся.

– Но мы должны быть яростны, как Талос, чисты как Стендарр и нести волю Акатоша, что изничтожает даэдрическую мерзость, – неуклонен командующий, в его взгляде Ремиил видит уверенность и огонь.