Всё коварство варгов

– С виду – поразительная штуковина, – поторопился ответить Трепач. – Впечатление производит – неизгладимое. Представь себе огромную, четырёхгранную, да со срезанной верхушкой, пирамиду, словно целиком выточенную из какого-то неведомого дымчато-голубого камня – с виду похожего на туман с золотыми прожилками. Стены – идеально гладкие, так словно невидимым жиром намазанные, не влезть по ним, не подняться. И на одной стороне её – ведущая к вершине широкая дорожка из высоких ступеней.

– Коих ровно сто и одна, – счёл нужным уточнить этот момент Молчун.

– Ну! – энергично подтвердил Марвин. – Два раза пересчитывали!

– И… И как оно?.. – задал я ему самый волнующий вопрос, памятую о словах Шелби о том, что Трепач пробовал взойти на вершину этой необычной пирамиды.

– Да как-то не очень, если честно, – замялся Трепач, а остальные начали прятать ухмылки. Но потом всё же неохотно выдавил из себя, покраснев: – Всё так как рассказывают – восходишь на первую ступень, и… понимаешь какой ты… червь ничтожный… – А его более разумны товарищи – не ставшие видимо испытывать судьбу, уже открыто заржали.

– Такое накатило… – сознался Марвин, и головой даже помотал: – Просто – бр-р-р!

– И всё?.. – с толикой разочарования протянул я.

– А на следующую ступень я не то что не смог – не решился подняться… – извиняюще развёл руками Трепач. – На ней же высветилась рунная надпись, однозначно указывающая на то, что там меня ждёт испытание болью… – И поёжился: – Даже не хочу представлять что там за изуверство такое…

– Ну а что ты хотел, Тим? – вмешался всё ещё посмеивающийся Пат. – Ведь это первая и единственная ступень, с которой можно невозбранно соступить. Поднявшиеся выше этого сделать уже не могут… Вроде как древний артефакт выказывает своё презрение к осознавшим свою ничтожность людишкам… Так что если бы Марвин шагнул выше, то его бы рядом с нами сейчас не было…

– Валялся бы рядом с этой дивной пирамидой дохлый, – вставил своё веское слово и Мэтьюс.

– Ну или обрёл бы божественное могущество, добравшись до самой вершины, – впервые за всё время пошутил Эван.

И все – кроме меня и криво улыбающегося Марвина, опять заржали.

– Это лишь фантазии, – заметил затем Патрик – для меня. – На самом деле это всего лишь самая популярная догадка касательно предназначения этой пирамиды. Наряду с той, что так Древние маги искали себе Одарённых учеников, способных ступить на одну ступень с богами.

– Самое прикольное во всём, что ты будто вырезаешься из мира ступив на эту лестницу, – поделился ещё погрузившийся в воспоминания Люмо. – Будто исчезает всё вокруг… Остаётся лишь эта пирамида, стоящая посреди неведомо откуда-то взявшейся огненно-красной пустыни…

– И от человека, ступившего на "Дорогу к Небу" остаётся только призрачный силуэт. И – все звуки исчезают… – поделился наблюдениями со стороны Шелби. И хмыкнув, покачал головой: – Да это чудо так чудо…

– Жестокое чудо… – вставил Молчун.

– А есть ещё лабиринт Ашари… – после непродолжительной паузы заметил Трепач. – Вот где красота и истинная загадка…

Но развить тему у него не вышло, его перебил Мэтьюс:

– Так, хорош трепаться, нам надо ещё с местом для привала определиться.

И мы, полюбовавшись ещё немного на мёртвый город, двинули дальше. Как вскоре выяснилось ещё к одному оазису-крохе, что имел лишь пару деревьев, немного кустов и совсем чуть травы. И находился на отшибе, в стороне от города, где стояла какая-то статуя крылатой девушки- воительницы, из белого, выщербленного временем камня. У подножья которой стояла резная чаша из того же материала – треснувшая. И из неё бил небольшой ключ, который и смог зародить вокруг себя кое-какую зелень.

Тут мы заночевали. Без каких-либо проблем. Разве что уснуть я не мог долго… А всё увиденный мной мёртвый древний город… Так обуревало меня желание в нём полазать… Сменяющееся сладкими грёзами о могуществе подобном тому каким обладали Древние маги…

Думы-мечты и весь следующий день меня не отпускали. А на пятый день нашего путешествия, ничем не омраченного – к примеру, встречей с демонами, я начал подозревать что-то неладное. На следующий – мои смутные догадки только усилились. Чтобы на седьмой оформиться окончательно. Но я дотерпел до восьмого! Когда отчётливо разглядел с утра, пока нет зыбкого марева и видно далеко-далеко, заснеженные пики Полуденного хребта и озвучил, наконец, оформившуюся страшную мысль:

– Мы что, на самом деле идём на Гибельное взгорье?..

– Так мы ж тебе сразу так и сказали! – с нескрываемым удовольствием – явно глумясь! сообщил мне Трепач, словно только и ждавший этого момента.

– Вы это… – запутался я, пытаясь сформулировать мысль. А когда смог это сделать, пальцем у виска покрутил, возмущённо вопрошая: – Совсем того что ли?! В смысле – с головой не дружите?!

– Чё трухнул, Малой? – ржанул Трепач.