Всё, что у меня есть

Я достаю из холодильника картонную коробку с вином и наливаю себе бокал. На подоконнике остались книги, которые я собиралась прочитать, а скоро осень, и выйдет множество новых книг. Я собиралась выучить французский, больше времени уделять литературе. И с папой отношения я так и не наладила. Вспоминается, как Калле произносил «Буэнос-Айрес» — неуклюже, по-деревенски, но претендуя на роль знатока экзотических стран. И я подумала: как мало я видела, как мало я сделала. От скольких вещей я отказалась. Ради чего? Перед глазами мускулистые волосатые ноги Калле, то лето было жарким. Жидкость для розжига углей, солнце. Калле только произносил «Буэнос-Айрес», и я уже была готова ехать с ним куда угодно, отказаться от всего. Но каждый раз, когда спустя годы я задумывалась об истории с Калле, все оказывалось таким незначительным. Я чувствовала стыд, не то чтобы острый и всепоглощающий, а такой маленький безобидный стыд, в котором была скрыта забота о самой себе. Случай с Калле был лишь эпизодом, а я вела себя так, словно он что-то значил. И мне было стыдно. А как многого еще я стыдилась! «Калле с Ивонной купили газовый гриль, — сказал Гейр спустя пару лет после того, как мы расстались. — Это бред. Если уж запекать мясо, то на углях».

Я зарегистрировалась на сайте знакомств. Зачем только я это сделала? Он пожирал все мое время. Когда я получала сообщения от какого-нибудь учителя в Аммеруде или инженера в Грефсене, во мне просыпались чувства, которые оказывались гораздо сильнее тех, что я испытывала, если что-то случалось с Майкен, мне казалось, это даже поддается количественному измерению. Меня не так волновало, что Майкен не получила высшего балла на итоговой контрольной по норвежскому языку, страдала от неразделенной любви, больше всего на свете хотела именно такую куртку. Я встретилась за бокалом вина с учителем, выпила кофе с инженером. Я сказала им, что не чувствую, будто между нами пробежала искра. «Пресловутая химия», — заключил инженер. Когда я встретила Терье, он показался мне таким красавчиком, и я подумала, что ни за что бы его не выбрала: мне никогда не нравились мужчины с такой внешностью. Я разглядывала его как картинку в журнале, рекламу дорогих часов или лосьона после бритья. В первый раз в кафе он сидел слегка отвернувшись, словно у него на самом деле не было времени на такие встречи или я его не особенно интересовала, а может, он думал, что слишком красив для меня. Спрашивал меня о работе, образовании, детях.

— Майкен пятнадцать, — сказала я. — Трудный возраст.

Лицо его невольно дернулось, словно я пересекла границы личного пространства. Или раскрыла факты, которые опускали меня на несколько пунктов вниз в его шкале оценки моей привлекательности. У него самого детей не было. Он пристально посмотрел на меня.

— Тебе комфортно в бикини? — вдруг спросил он.

Когда мы встретились во второй раз, он мимоходом заметил:

— Ты — привлекательная женщина.

И тут я вспомнила, что, когда Руар читал лекцию по теории литературы, он убеждал нас, что выражение «Он был великим человеком» гораздо сильнее, чем «Он был величайшим человеком». Я думала о Руаре, который дрожал от страсти и шептал: «Ты сумасшедше привлекательная женщина. Ты исключительная, неземная, прекрасная и замечательная».

На третьем свидании — у меня дома в моей постели после вечера в ресторане — Терье употребил термин «воскресная любовница».

— Что это значит? — спросила я.

— У нас с женой уже давно чисто платонические отношения, — пояснил он, глядя на меня своими небесно-голубыми глазами. — Я испытываю сильную потребность в сексуальных отношениях. И я не хочу прекращать заниматься сексом в возрасте шестидесяти трех лет.

Я не чувствовала себя влюбленной. Мне доставлял огромное удовольствие секс, словно в жизнь вернулась важная ее часть, которая, как мне казалось, была потеряна. Цельность, удовлетворение физической потребности и самореализация в то одно и то же время. Новый виток уважения к самой себе. Я думала, мы сможем сохранять в отношениях дистанцию, не слишком проникаясь чувствами друг к другу. Быть просто любовниками — вот что мне было нужно, это мне подходит больше всего. Я решила никому не рассказывать о Терье — ни Кристин, ни Элизе. Я буду жить своей жизнью, в которой есть место работе, Майкен, друзьям и прочим моим интересам. А отношения с Терье будут как бы сами по себе и не станут никоим образом влиять на мою жизнь. Однако на деле вышло совсем не так.

Я снова просматриваю сообщения на телефоне, стараюсь прочесть между строк — любит, не любит. Однажды, несколько недель назад, он прислал сообщение: «Я ДОЛЖЕН увидеть тебя сегодня вечером». Тогда я отменила встречу с Ниной, с которой договорилась выпить вина, а этого делать не следовало.