Всякая плоть – трава

– Послушайте, мэр, бросьте вы ходить вокруг да около, – мрачно заявил Престон. – Давайте без дураков. Тут что-то нечисто, заговор какой-то, какие-то темные дела. Ясно, что замешан Брэд, и замешан Шкалик, и…

– Если вы так уверены, что тут заговор, значит, и я замешан, – вставил Шервуд. – Это мои телефоны.

Хигги даже поперхнулся:

– Что-о?!

– Это я делаю телефоны. Их выпускает моя фабрика.

– Так вы с самого начала все знали?

Шервуд покачал головой:

– Ничего я не знал. Я только выпускал телефоны.

Хигги без сил откинулся на спинку стула. Он сжимал и разжимал руки и смотрел на них невидящими глазами.

– Не понимаю, – бормотал он. – Хоть убейте, ничего не понимаю.

А по-моему, он отлично все понял. Впервые до него дошло, что тут не просто какое-то чудо природы, которое понемногу сойдет на нет, сослужив Милвиллу отличную службу: такая реклама для туристов, каждый год тысячами будут съезжаться любопытные… Нет, впервые мэр Хигги Моррис осознал, что перед Милвиллом и перед всем миром встала задача, которую не разрешить при помощи простого везения или на заседании Торговой палаты.

– Одна просьба, – сказал я.

– Чего тебе? – отозвался Хигги.

– Верните мне телефон. Тот, который стоял у меня в конторе. Тот самый, без диска.

Мэр поглядел на Хайрама.

– Ну нет, – заявил Хайрам. – Не отдам я ему этот телефон. Он уже и так здорово напакостил.

– Хайрам, – только и сказал мэр.

– А, ладно, – буркнул Хайрам. – Пускай подавится.

– Мне думается, все мы поступаем весьма неразумно, – заговорил отец Фленеген. – Я предложил бы обсудить все, что произошло, спокойно и обстоятельно, по порядку. Только таким образом можно было бы…

Его прервало тиканье – громкое, зловещее, оно разносилось по всему дому, словно отбивая такт шагам самого рока. И тут я понял, что тиканье это началось уже давно, но сперва оно было тихое, чуть слышное, и я смутно удивлялся – что бы это могло быть.

А теперь, от удара к удару, оно становилось все громче, резче, и, пока мы слушали, оцепенев, ошеломленные, испуганные, тиканье переросло в гул, в мощный рев…

Мы в страхе повскакали на ноги, в раскрытую дверь видно было: стены кухни озаряются и гаснут, словно там то включают, то выключают слепящие фары, – комнату заливал нестерпимо яркий свет, на миг погасал и вспыхивал вновь.

– Так я и знал! – взревел Хайрам и кинулся к двери. – Я сразу понял: это вроде бомбы!

Я бросился за ним с криком:

– Берегись! Не тронь!

Это была «машина времени». Она взлетела со стола и парила в воздухе, в ней, мерно пульсируя, нарастала какая-то неведомая, огромная энергия, воздух полнился мощным гудением. На столе валялась моя измятая куртка.

Я ухватил Хайрама за локоть и пытался удержать, но он вырвался и уже тащил из кобуры револьвер.

Ярко вспыхнув, шар взмыл кверху. Вот-вот ударится о потолок – и хрупкие линзы разлетятся в пыль.

– Не надо! – крикнул я.

Шар ударился о потолок, но не разбился. Ни на миг не замедляя полета, он прошел сквозь потолок. Я так и замер с раскрытым ртом, глядя на аккуратную круглую дыру.

Позади затопали, захлопали дверью – и, когда я обернулся, комната была пуста, одна только Нэнси стояла у камина.

– Идем! – крикнул я, и мы выбежали на крыльцо.

Все столпились во дворе, между крыльцом и живой изгородью, и, задрав голову, смотрели в небо: яркий мигающий огонек стремительно уносился ввысь.

Я глянул на крышу – машинка продырявила ее, по краям отверстия торчали осколки разбитой, перекосившейся черепицы.

– Вот оно! – сказал у меня над ухом Джералд Шервуд. – Хотел бы я знать, что это такое.

– Понятия не имею, – ответил я. – Они нарочно подсунули мне эту штуку. Провели как последнего дурака.

Меня трясло, меня душили стыд и злость. В том мире мною воспользовались как пешкой. Провели, одурачили, заставили притащить сюда, на мою Землю, какую-то штуку, которую не могли доставить сюда сами.

И нет никакой возможности понять, что все это значит… хотя, боюсь, очень скоро мы это узнаем…

Ко мне подступил разъяренный Хайрам.

– Что, добился своего? – рявкнул он. – И не прикидывайся, не ври – мол, знать не знаю и ведать не ведаю. Черт их разберет, кто там есть и что они затевают, а только ты с ними отлично спелся.

Я молчал. Отвечать было нечего.

Хайрам шагнул ближе.

– Хватит! – крикнул Хигги. – Не тронь его!

– Надо выбить из него правду! – орал Хайрам. – Если узнать, что это за штука, может, мы сумеем…

– Хватит, кому говорю! – повторил Хигги.

– Ты мне осточертел, – сказал я Хайраму. – Осточертел и опостылел, и пропади ты пропадом. Только сперва отдай телефон, он мне нужен. Да поживее!

– Ах ты, сука! – взревел Хайрам и сделал еще шаг ко мне.

Подскочил Хигги и наподдал ему по щиколотке.

– Я сказал – хватит, черт подери!

Хайрам запрыгал на одной ноге, потирая ушибленное место.

– Что это вы, мэр? – ныл он. – Так не положено!

– Поди принеси ему тот телефон, – сказал Том Престон. – Пускай пользуется. Пускай позвонит своей шайке и доложит, как он здорово на них поработал.