Читаем Вся моя жизнь полностью

Нэнси и Брюс приступили к работе и трудились практически бескорыстно, поскольку у нас не было студии, чтобы освоить стартовый капитал. Мой адвокат и агент Майк Медавой помог нам устроить Брюса сценаристом в независимую кинокомпанию, где можно было бы изучить это ремесло. За год работы Брюс, благо имел доступ к первым вариантам сценариев – в частности, шедеврального “Китайского квартала”, – получил возможность увидеть, как развивается сценарий по мере подключения к процессу режиссера и актеров. Однажды Брюс пришел ко мне и заявил, что хочет быть моим партнером, а не наемным работником, но я не углядела в этом нахальства желторотого юнца – напротив, ощутила прилив уверенности. Я решила, что человек, который способен организовать митинг по собственному плану, предусмотрев всё до мелочей, будет хорошим партнером. Так мы учредили кинокомпанию под названием IPC Films – в честь нашей Индокитайской компании IPC, которая нас свела (для посторонних мы не стали разъяснять эту аббревиатуру).

Без малого через шесть лет фильм “Возвращение домой” принес премии Американской киноакадемии Джону Войту, мне и сценаристам Нэнси Дауд, Уолдо Солту и Роберту Джонсу. Но я забегаю вперед.

Пока я находилась на постельном режиме, Том убедил меня найти жилье поближе к офису ИМК, в Оушн-Парк, где он жил до того, как перебрался ко мне. Продать мой дом? Где я прожила всего лишь год? Я любила свой дом. Но прежде всего я хотела поступать правильно с точки зрения Тома. По-моему, он считал, что образ жизни влияет на политическую деятельность – будешь ли ты простым человеком (человеком из народа) или либеральным начальником (то есть буржуа), хотя Том никогда не говорил этого прямо. После той клятвы, которую я дала сама себе три года назад в Скалистых горах, я придерживалась того же мнения, поэтому была готова к трудностям, уготованным мне Томом. Через несколько дней он пришел домой и сообщил мне, что нашел дом за квартал от пляжа, за 45 тысяч долларов. Мы купили его, хотя я его даже не видела.

В наши дни Оушн-Парк – это престижный район с бутиками и стильными ресторанами. Как я потом узнала, в 2003 году наш сорокапятитысячный дом продали за 2 миллиона. Но тогда, в семидесятых, там преобладали убогие бары и комиссионки, а банки помещали его за красную черту, как неблагоприятный для инвестирования, и не желали вкладываться в его застройку.

Когда опасность выкидыша миновала и мне разрешили вставать, Том повез меня осматривать новый дом, который он выбрал для нас. Дом находился на южной стороне узкой улицы с односторонним движением длиной в один квартал, спускавшейся почти к самому пляжу – Уодсуорт-авеню. Вдоль всех улочек тянулись ряды деревянных домов, выстроенных стенка к стенке в двадцатые годы для летнего отдыха богатых горожан, которые приезжали на знаменитом красном трамвае, ходившем от центра Лос-Анджелеса, с бульвара Сан-Висенте, до побережья. В те времена здания, наверно, были посимпатичнее, а теперь большей частью – и наше тоже – превратились в обветшавшие строения на две квартиры с тонкими неутепленными стенами и просевшими за многие годы в песок полами.

Население Оушн-Парк представляло собой любопытную социальную смесь рабочих, радикалов и представителей контр культуры. В одноэтажном доме рядом с нами жила семья консервативных католиков – дюжий ночной сторож с женой и множеством детей, один из которых был ровесником Ванессы. Дальше стоял двухэтажный дом; первый этаж занимал писатель-маоист с сыном, шустрым рыжеволосым мальчиком, тоже ровесником Ванессы. Напротив проживала компания женщин-активисток, знакомых Тома. За редким исключением, перед домами не было ни гаражей, ни подъездных аллей, так что машину приходилось оставлять прямо на улице.

Я вспоминаю, как впервые вошла в дом. Там было темно и сыро. У меня к горлу подкатил ком, но в мои намерения входило продемонстрировать, что я готова переехать без нытья, хоть и должна была расстаться с Руби Эллен, которая без малого три последних года была мне верной подругой и помощницей. В довершение всего Тому казалось, что нам негоже одним занимать весь этаж, и ради экономии на первом этаже следует поселить Джека Никола и Кэрол Курц, работавших у нас в ИМК. Это было как раз неплохо. В трудные дни нарастающих конфликтов (это время уже приближалось) Кэрол дарила мне свою заботу и ощущение стабильности, я могла рассчитывать на ее поддержку. Это была красивая, высокая и худощавая женщина на десять лет меня младше, смешливая, с мягкими каштановыми волосами. И она (та самая Кэрол, что плакала у меня на пороге и не вызвала у Тома ни малейшего сочувствия), и Джек входили в сообщество красной семьи; умные, убежденные активисты, они помирились с Томом и среди наших соратников были единственной парой, недавно создавшей семью, родителями десятимесячного мальчика Кори.

Перейти на страницу:

Все книги серии На последнем дыхании

Они. Воспоминания о родителях
Они. Воспоминания о родителях

Франсин дю Плесси Грей – американская писательница, автор популярных книг-биографий. Дочь Татьяны Яковлевой, последней любви Маяковского, и французского виконта Бертрана дю Плесси, падчерица Александра Либермана, художника и легендарного издателя гламурных журналов империи Condé Nast."Они" – честная, написанная с болью и страстью история двух незаурядных личностей, Татьяны Яковлевой и Алекса Либермана. Русских эмигрантов, ставших самой блистательной светской парой Нью-Йорка 1950-1970-х годов. Ими восхищались, перед ними заискивали, их дружбы добивались.Они сумели сотворить из истории своей любви прекрасную глянцевую легенду и больше всего опасались, что кто-то разрушит результат этих стараний. Можно ли было предположить, что этим человеком станет любимая и единственная дочь? Но рассказывая об их слабостях, их желании всегда "держать спину", Франсин сделала чету Либерман человечнее и трогательнее. И разве это не продолжение их истории?

Франсин дю Плесси Грей

Документальная литература
Кое-что ещё…
Кое-что ещё…

У Дайан Китон репутация самой умной женщины в Голливуде. В этом можно легко убедиться, прочитав ее мемуары. В них отразилась Америка 60–90-х годов с ее иллюзиями, тщеславием и депрессиями. И все же самое интересное – это сама Дайан. Переменчивая, смешная, ироничная, неотразимая, экстравагантная. Именно такой ее полюбил и запечатлел в своих ранних комедиях Вуди Аллен. Даже если бы она ничего больше не сыграла, кроме Энни Холл, она все равно бы вошла в историю кино. Но после была еще целая жизнь и много других ролей, принесших Дайан Китон мировую славу. И только одна роль, как ей кажется, удалась не совсем – роль любящей дочери. Собственно, об этом и написана ее книга "Кое-что ещё…".Сергей Николаевич, главный редактор журнала "Сноб"

Дайан Китон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература