На следующее утро несколько рабочих, занятых на реконструкции одного из выставочных залов, сделали весьма неприятное открытие. После починки и небольшой переделки крыши в помещении начались отделочные работы. В течение нескольких недель посетители галереи могли слышать, с каким грохотом двигали строительные леса, монотонный стук молотка и прочую какофонию звуков, неизбежную при отделочных работах. Хотя двери были сняты с петель, но все происходящее внутри было скрыто от них большим полотняным занавесом, который должен был приглушать шум и защищать от пыли, но слабо справлялся со своим назначением. Внутри зала царил обычный строительный беспорядок: повсюду лежали опилки, мешки с цементом, стояли бочки с краской, валялись связки пустых мешков и куски брезента. Картину дополнял полукруг из примитивных скамеек, сделанных из пустых банок из-под краски с положенными на них досками, в окружении обрывков старых газет, картонок, сигаретных окурков и купонов футбольной лотереи.
Находка была обнаружена перед перерывом на чай. Рабочий, в чьи обязанности входила его доставка из расположенной в полуподвале ресторанной кухни, споткнулся о большой кусок брезента и пролил кипяток на руку. Смачно выругавшись, он аккуратно поставил чайник на скамью и в ярости стащил брезент с кучи мусора. Под ним оказалось тело человека.
Строитель завопил так, что на его крики прибежали даже рабочие с первого этажа. Двое других, работавших на подмостках, сразу увидели причину переполоха и торопливо спустились вниз.
Мастер сразу же начал действовать. Он тут же послал одного из своих людей сообщить о находке и спросил незадачливого открывателя, не трогал ли он тело.
— С какой стати! — возмутился мужчина с пожелтевшим лицом. Его бил озноб. — Что это взбрело тебе в голову?
— Дело в том, — сказал мастер, — что сам он в этот мусор залезть не мог. Но это еще не все. Этот хлам валялся здесь уже почти неделю, и никто из нас даже не подходил к нему. Я правильно говорю?
Послышался приглушенный одобрительный хор голосов. Стало понятно, что окружающие понимают, куда он клонит. Никому из них не хотелось иметь никакого отношения к этому делу. Никто ничего не знал. Вообще ничего. Это была линия их поведения. Они ничего не знали и знать не хотели.
Под этой невысказанной вслух аргументацией подвел черту сам рабочий, обнаруживший неприятную находку.
— Вчера нас здесь вообще не было, разве не так? Ведь мы заканчивали работы в другой стороне коридора.
Присутствующие снова одобрительно закивали головами.
— Если бы мы не перешли сюда этим утром, я бы на него никогда не наткнулся.
— Какого черта вас сюда занесло? — раздался негодующий голос из толпы.
— Из-за сквозняка, — ответил мужчина. — Стен жаловался, что ему продуло шею, ведь мы работали прямо у двери.
— Я не жаловался, — возразил Стен под осуждающие возгласы собравшихся.
— Не имеет значения, — прервал эту дискуссию мастер. — Когда-нибудь его все равно нашли бы. Так уж лучше сейчас.
Пара рабочих вымученно улыбнулись, а остальные стали смотреть по сторонам. Через несколько минут их взгляды были привлечены возникшим у дверей оживлением. В комнате появился служитель галереи в сопровождении полицейского. Они направились к рабочим, сгрудившимся неподалеку от тела в темном, запорошенном пылью костюме. Вскоре к ним присоединился третий, очевидно, кто-нибудь из администрации галереи. Некоторое время все молчали.
Полицейский вышел вперед, поднял безжизненную руку мертвеца и отпустил. Потом ухватил его за плечи, стараясь заглянуть ему в лицо, но равновесие тела нарушилось, и оно съехало в сторону. Оно буквально балансировало на куче досок и связке пустых мешков. Человек, который споткнулся об эту находку, медленно убрал часть досок в сторону, а остальное довершил полицейский. Тело перевернулось, и все увидели лицо убитого. Его глаза были открыты, а голова наклонена к левому плечу.
В тот вечер Том Драммонд, облокотившись о стойку своего любимого паба, поджидал Паулину. Как обычно, она опаздывала, но у него не было никаких сомнений, что рано или поздно она здесь появится. А пока он скучал над полупинтой темного пива — единственным развлечением, которое мог позволить его тощий бюджет, и время от времени пресекал попытки соседей завязать с ним беседу.
Ее появление, как всегда, было неожиданным, и он заметил, что девушка явно была чем-то расстроена.
— Как всегда опаздываешь, — проворчал Том, считая свои собственные неприятности гораздо более серьезными, чем все ее огорчения.
Она не обратила никакого внимания на его замечание, заказала себе пиво и молчала, пока бокал не оказался у нее в руках.
— Пойдем отсюда, — предложила она.
— Но почему?
— Не спорь со мной! Случилось нечто ужасное!
Юноша неохотно подчинился. Что ее вывело из себя?