Всевидящее око

Впервые за это утро я отказался отвечать. Как же мне хотелось, мистер Лэндор, поведать ей о том таинственном поэтическом отрывке – но я не мог… А она не стала требовать ответа. Задав вопрос, отринула его быстро и решительно, проговорив:

– Они же никогда не покидают нас, правда? Те, кто уходят до нас. Хотелось бы знать почему.

И я сбивчиво заговорил о теориях, которые выдвинул по этому самому вопросу.

– Временами, – сказал я, – я верю, что мертвые преследуют нас, потому что мы слишком мало любим их. Мы забываем их, понимаете; ненамеренно, но забываем. Наши скорбь и сожаление стихают со временем, и в этот период, сколько бы тот ни длился, они чувствуют себя покинутыми. И тогда начинают требовать нашего внимания. Они хотят вернуться в наши сердца. Чтобы не умирать дважды… А бывают другие времена, – продолжал я, – когда мне кажется, что мы любим их слишком сильно. И, как следствие, они лишаются свободы уйти, потому что мы несем их, наших любимых, внутри нашего сердца. Они не умирают, не замолкают, не упокоиваются.

– Призраки, – сказала Лея, пристально глядя на меня.

– Да, думаю, так. И как просить их вернуться, если они никогда не уходили?

Она вдруг прикрыла рот рукой – зачем, я смог понять, только когда услышал веселый смешок.

– Как же так получается, мистер По, что я предпочла бы провести с вами целый час в… – она опять рассмеялась, – в рассуждениях на самые мрачные темы, чем потратить минутку на разговоры о нарядах, безделушках и прочих вещах, что делают людей счастливыми?

Одинокий луч озарил подножие горы, на которую мы взирали. Однако на мисс Марквиз впечатления это не произвело; подняв щепочку, она принялась чертить невидимые фигуры на граните.

– На днях, – нарушила она молчание, – на кладбище…

– Нам не обязаптельно говорить об этом, мисс Марквиз…

– Но я хочу. Хочу рассказать вам…

– Да?

– Как велика моя благодарность. За то, что у меня открылись глаза и я увидела вас. – Она покосилась на меня и отвела взгляд. – Я заглянула в ваше лицо, мистер По, и нашла там то, чего не ожидала. Не ожидала найти и за тысячу лет.

– И что же вы нашли, мисс Марквиз?

– Любовь, – сказала она.

* * *

Ах, мистер Лэндор! Едва ли вы поверите в то, что до настоящего момента я и помыслить не мог о том, чтобы влюбиться в мисс Марквиз. То, что я восхищался ею – да, сильно, – отрицать не стану. То, что она заинтриговала меня – нет, очаровала, – не вызывало никаких сомнений. Но я никогда, мистер Лэндор, не решался дать волю чувствам более возвышенным по отношению к ней.

Однако, как только это… это священное слово слетело с ее губ, я уже не мог отвергать истину, что содержалась в нем; истину, которую мисс Марквиз со своим деликатным милосердием выпустила из стеснявшей ее клетки.

Я полюбил, мистер Лэндор. Вопреки всем своим заявлениям, я полюбил.

И это изменило все вокруг. Из Гудзона, пронзив гладь воды, с громким плеском выпрыгнул осетр, и над поверхностью призрачной реки, поднимаясь из ее глубин, зазвучала, все громче и громче, божественная мелодия, более прекрасная, чем та, что лилась из арфы Эола. Я сидел, замерев, на золотом пороге широко распахнутых врат Грезы и смотрел вдаль, туда, где заканчивалась перспектива, – и вдруг осознал, что перспектива заканчивается в ней.

– Вижу, я смутила вас, – сказала Лея. – Не переживайте. Вы наверняка увидели… – Она сбилась, но продолжила: – Вы наверняка увидели любовь и в моем сердце.

* * *

Как неожиданно оно приходит, благословение Любви! И как ускользает от нас в момент своего рождения! Мы можем подняться в небеса, желая поймать его, но все равно не получится дотянуться. И оно всегда будет убегать. Нас неизбежно ждет неудача… падение…

Короче говоря, я лишился чувств. И, возможно, пропустил бы утреннее занятие – без малейших угрызений совести. Возможно, пропустил бы много чего еще; возможно, сама Атропа[98] (жестокая дщерь Фемиды!) перерезала бы нить жизни – так я был счастлив в тот момент, так неизмеримо, нечеловечески счастлив.

Именно ее лицо я увидел, придя в себя, ее прекрасные глаза, излучавшие божественный свет.

– Мистер По, – сказала она, – рассчитываю, что в нашу следующую встречу мы оба будем оставаться в полном сознании на всем ее протяжении.

Я горячо выразил согласие и поклялся, что больше не закрою глаз, если в поле их зрения будет она. Затем я обратился к ней с мольбой скрепить нашу договоренность тем, что впредь она будет обращаться ко мне по имени.

– Эдгар, да? Хорошо, Эдгар, если ты этого так хочешь. А ты должен звать меня Лея.

Лея. Лея! Какой же восхитительной музыкой это имя отзывается в моей душе! Какой прекрасный, полный счастья мир сулят эти два слога!

Лея. Лея.

Повествование Гаса Лэндора

20

21 ноября

Самое странное было то, что По ничего не смог добавить к написанному. Закончив чтение, я стал ждать продолжения. Цитаты какого-нибудь латинского поэта или экскурса в этимологию, рассказа о великой неспособности любви к выживанию…

Однако он всего лишь пожелал мне спокойной ночи. И, пообещав при первой возможности продолжить доклад, исчез со стремительностью призрака.