Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов богам

Сирены были морскими нимфами, которые обладали властью завораживать своим пением всех, кто слышал их, так, что несчастных моряков непреодолимо тянуло броситься самим в море на свою погибель. Кирка наказала Одиссею заткнуть уши своих моряков воском, так, чтобы они не могли слышать музыку; а самому быть привязанным к мачте, и людям строго наказать, чтобы они ни в коем случае не освобождали его, чтобы он ни говорил и ни делал, пока они не пройдут остров сирен. Одиссей последовал ее наставлениям. Он заткнул уши своих людей воском и приказал им крепко привязать его веревками к мачте. Когда они приблизились к острову сирен, море было спокойно, и над водами появились звуки музыки, столь восхитительные и притягательные, что Одиссей боролся, чтобы развязаться, и криками и знаками умолял своих людей освободить его; но они, послушные его прежнему приказу, подскочили к нему и привязали еще крепче. Они держались своего пути, и музыка стихала, пока не перестала быть слышной, и тогда Одиссей с радостью дал своим товарищам знак очистить их уши, и они развязали его.

Сцилла и Харибда

Кирка предупредила Одиссея о двух морских монстрах – Сцилле и Харибде. Мы уже встречались со Сциллой в истории Главка и помним, что сначала она была прекрасной девушкой и была превращена в змееподобного монстра Киркой. Она жила в пещере, возвышающейся над утесом, откуда выбрасывала свои длинные шеи (ибо у нее было шесть голов), и каждой своей пастью она хватала по одному человеку из команды каждого судна, которое проходило в области ее досягаемости. Другое чудовище, Харибда, была водоворотом, почти на уровне с водой. Трижды каждый день вода устремлялась в ужасную пропасть, и трижды извергалась обратно. Любое судно, проходящее рядом с водоворотом, когда начинался прилив, должно было неминуемо быть поглощено; и сам Нептун не мог его спасти.

Приближаясь к логову ужасных монстров, Одиссей зорко смотрел, чтобы обнаружить их. Рев воды, когда Харибда засасывала их, предупредил их на расстоянии, но Сциллу нигде не было видно. Когда Одиссей и его люди пристально наблюдали за ужасным водоворотом, они не настолько были защищены от атаки Сциллы, и чудовище, выстрелив своими змеиными головами, схватило шесть их людей и унесло с диким визгом в свое логово. Это было самое грустное зрелище, которое Одиссей когда-либо видел; видеть своих друзей, таким образом принесенных в жертву и слышать их крики, но быть не способным хоть как-нибудь помочь им.

Кирка предупредила его и о другой опасности. После того, как они прошли Сциллу и Харибду, следующей землей была Тринакия, остров, где паслось стадо Гипериона, солнца, о котором заботились его дочери Лампетия и Фаэтуза. Эти стада нельзя было трогать, какими бы не были нужды странников. Если это предписание было нарушено, преступников ждала неминуемая гибель.

Одиссей охотно прошел бы остров Солнца без остановки, но его товарищи столь убедительно просили встать на якорь и провести ночь на острове, чтобы отдохнуть и восстановить силы, что Одиссей уступил. Однако он связал их клятвой, что они не тронут ни одно животное этих священных стад, но обойдутся провизий, которая осталась от припасов, которые доставила на борт Цирцея.

Пока эти припасы были, люди держали свою клятву, но противные ветры удержали их на острове на месяц, и после того, как была съедена вся провизия, они были вынуждены надеяться на птиц и рыбу, которую могли поймать. Голод давил их, и однажды, наконец, в отсутствии Одиссея они убили несколько коров, тщетно пытаясь компенсировать свой поступок, пожертвовав часть обиженным божествам. Улисс, вернувшись на берег, был поражен ужасом, поняв, что они сделали, и еще более из-за дурных предзнаменований, которые последовали.

Шкуры ползали по земле, и куски мяса мычали на вертелах, когда жарились.

Ветер стал попутным, и они отплыли от острова. Они не далеко ушли, когда погода изменилась, и случился шторм с громом и молнией. Удар молнии разбил их мачту, которая при падении убила кормчего. Наконец, само судно разбилось на кусочки. Из киля и мачты, плывших рядом, Одиссей сделал плот, к которому прицепился, и, при перемене ветра волны вынесли его к острову Калипсо. Вся остальная команда погибла.

Следующая аллюзия к темам, которые мы сейчас рассматривали, из «Комоса» Мильтона (стр. 252):

Я трех сирен и мать мою Цирцею,
Когда с толпой наяд в венках цветочных
Своим волшебным пением они
В Элисий душу жертвы увлекали.
Их слушая, рыдала даже Сцилла,
И хриплый лай ее на миг смолкал,
И затихала злобная Харибда.

Перевод Ю. Корнеева

Сцилла и Харибда вошли в поговорку и обозначают противоположные опасности, которые преграждают чей-либо путь. См. «Крылатые выражения».

Нимфа Калипсо