Всемуко Путенабо

Вплоть до момента, когда пальцы очнувшейся Лизы нащупывают первый попавшийся под руку тяжелый предмет, коим оказывается керамическая ваза, Марго не отрывает глаз от экрана. Губы искажает улыбка. Теперь можно и мужу.

В ночи громко трезвонит телефон. Марго нервно достает вибрирующий источник неприятностей. Звонки среди ночи всегда не к добру.

Кристина. Чего вдруг?

– Лиза? – раздается знакомый голос.

– Это Марго. Ты куда звонишь?

– Лиза, это Кристина. – Собеседница явно знает, куда звонит и с кем говорит. – Все недоразумения утряслись, Ленчик готов и с удовольствием. Нужно было только предложить.

Марго ничего не понимает. В трубке слышны перешептывания, и Кристина продолжает:

– Он просит прощения, но говорит, что мы тоже виноваты. Но он всегда «за». Подъедешь? Мы ждем.

– «Объект» у тебя, и ты просишь помощи? – догадывается Марго.

– Именно! Спасибо!

Марго быстро собирается.

– – – – – – -

Тонкие пальцы дрожат.

– Лиза сейчас приедет.

Леонид с любопытством заглядывает ей в глаза:

– Она не в обиде?

– За что? – У Кристины вытягивается лицо: – Ты все-таки…

– Так ситуация сложилась. – Леонид равнодушно жмет плечами. – Я на нее тоже мог бы обидеться. – Он показывает шишку.

– Ах ты, мерзавец… – Кристина замахивается на него попавшимся под руку глянцевым журналом.

Смеющийся Леонид в защите выставляет руки, затем игриво тянет их к телу Кристины. Губы спускаются к ее груди.

А она не шутит. Над головой приятеля журнал сворачивается в трубку, и низ твердого цилиндра с силой обрушивается на незащищенный затылок.

Потерявший ориентацию Леонид хватается за голову и зажмуривается. Его настигает второй удар – в висок. Затем третий. Четвертый.

Леонид падает на край кровати и сползает на пол. Тело кажется бездыханным. Нет, только кажется. Для надежности Кристина бьет еще раз, затем неумело вяжет ремнями руки и ноги, при этом жутко стягивает, насколько хватает сил – в этом деле лучше перестараться, чем наоборот.

Сердце колотится. Взгляд прыгает. Мысли вразброд.

Кляп. Полотенце на лицо в качестве маски. Еще одно – вокруг шеи, чтобы первое не сползло. Все. Кажется, дело сделано.

Звонок в дверь. Прибыла Марго.

– Вот. – Одевшаяся Кристина демонстрирует ничего не видящую стреноженную жертву. – Что делать дальше?

– Перенесем в мою машину. Дальше я сама.

Кристина с облегчением выдыхает и выглядывает в подъезд. Там тихо.

Вдвоем они с трудом вытаскивают мычащее дергающееся тело на лестничную площадку и волокут вниз.

– Всем стоять! – настигает их голос на последнем пролете. – Ой… Маргарита Васильевна…

– – – – – – -

Недавние полицейские переминаются с ноги на ногу, взоры перебегают с жены начальника на то, чем заняты ее руки. Будь это не она, каждый знал бы, что делать. Но это она. И если то, что выглядит преступлением, на самом деле (с помощью юристов или высокого начальства) преступлением по какой-то причине не окажется (как говорится, не верь глазам своим), о карьере и сытой предсказуемой жизни можно забыть.

– Чего встали? – гневно набрасывается на них Маргарита. – Берите голубчика, везите в отделение. Я потом все объясню.

Сержант все же удостоверился, кого и в каком состоянии транспортирует в таком виде уважаемая Маргарита Васильевна. Снятое с головы полотенце открывает лицо. Сержант кивает:

– Мы уже в курсе.

Часть 6. Воскресенье

– Выжигалова нашли!

– Скажите ему…

– Не получится.

– Почему?

– Вдрызг.

Режиссер хватается за скулу, будто в зуб вбили гвоздь. Большой, кривой и ржавый.

– Где?

– Доставили в гримерку.

– Сценарист! Переписывай, чтобы в кадре было только тело. Никаких слов ему, никаких самостоятельных передвижений. Хоть больным сделай, хоть мертвым, лишь бы доснять.

– Может быть, ему ногу сломать?

– Мысль.

– Имею в виду – по сценарию.

– Жаль. Но тоже мысль. А мальчик где?

– Еще в школе.

– Он же детсадовца играет!

– Не волнуйтесь, сыграет. Евгений Карлович за него просил. Говорит, талант.

Режиссер пытается рвать последние волосы. Съемочная группа с удовольствием наблюдает, как это случится.

– Фиг вам! – орет режиссер. – Все по местам! Работаем!

***

По классификации Жванецкого женщины делятся на молодых и остальных. По классификации Алены мужчины делились на Кирилла и остальных. Так было до сих пор.

Все изменилось. Кирилл умер. Для нее. А она все еще жива. Зачем?

Наверху кто-то появился. Приближается топот.

Халат на плечи. Взгляд вверх. Скрип.