Всемирный следопыт, 1931 № 03

Наконец на тридцать пятый день пути на горизонте за широким плесом обрисовалась тупоголовая вершина горы Чувакан, у подножья которой Кочечумо обнимается с Тунгуской. Как себя чувствовал бы инженер, автор первого варианта, если бы находился в этот момент здесь? Предсказав Суслову, что от его плотов останутся одни щепки, он оказался плохим пророкам.

Дерзкий план был выполнен. Из строительного материала было потеряна лишь несколько бревен.

4. ТАЙГА НА СТРОЙКЕ

Опять заработало лесное «радио»: русские пришли в устье Кочечумо и приступили к постройке таежного города.

Смотреть невиданное дело потянулись из самых отдаленных кочевий, из самых глухих углов. Тысячелетия стоит тайга, а ничего подобного в ней не было. Тунгусы дивились, качали лохматыми головами, засыпали строителей вопросами.

— Это для чего чум?

— Тут вас лечить будут.

— Это — школа.

— Тут что будет?

— Царапкина смерть. Ветеринарный пункт.

— Хорошо, шибко хорошо…

Ухали топоры, скрежетали пилы, и деревянные чумы росли, как грибы после дождя. Река однако часто капризничала. Она то мелела, оскаливая зубья каменистого дна, то вдруг набухала, как квашня с тестом. Тогда строителям приходилось туго — надо было спасать от наводнений строительные материалы. Но по-настоящему она показала себя тому отряду, который в это время формировался в Красноярске для окончательного покорения тайги.

5. НОВЫЙ ПОХОД

В этот отряд входили «шаманы»: учителя, врачи, фельдшера, сестры милосердия, радист и остальной персонал культбазы. Советская машина работала точно: с последним ударом топора в устье Кочечумо культбаза должна была открыть свои действия.

От Туруханска до Кочечумо тысяча километров. Путь только рекой. Сотни километров по Тунгуске удалось пройти на пароходе, затем пересели ка илимки. Илимок было пять, их тащили два катера. Весь отряд состоял из девяноста человек, в том числе несколько женщин и детей. На лодку приходилось по 18 человек и по 7 тонн груза.

Продвижение поэтому совершалось очень медленно, а была уже середина августа. Успеют ли добраться до культбазы до наступления зимы? Женщинам и детям она грозила многими бедами.

Пошли. До Большого порога особых приключений не было. Но вот через реку перекинулась водяная гора, причесанная белой гривой. Один катер налетел на камень и выбыл из строя, а второй оказался не в силах поднять тяжело нагруженные лодки на перекат. К стальному тросу приделали канаты, к ним лямки, в лямки впрягся весь состав экспедиции, не исключая женщин. Напрягая все силы, люди помогали катеру справиться с рекой, но та не собиралась сдаваться. Вот илимка начинает вползать на кипящий гребень, но в следующую минуту ее вместе с катером и людьми оттаскивает назад. Новые усилия — новая неудача, и так до трех раз. Наконец барьер взят: илимка прошла через порог.

Люди в изнеможении падали на землю. Со второй илимкой они бились несколько часов, а когда подвели к порогу третью, лопнул трос. Освободившись от тяжести, катер сделал скачок вперед. Люди полетели на камни, разбиваясь до крови. Катер круто повернул и помчался за сорвавшейся илимкой, — и в это время душераздирающий крик покрыл рев воды.

Это сорвало с причалов уже переправленную через порог илимку с женщинами и детьми…

Все ожидали трагической развязки. Вот лодка с людьми вскочила на перекат и стремительно полетела в водоворот. За ней, пренебрегая собственной безопасностью, помчался катер.

Счастливая случайность! Илимка и катер благополучно проскочили через порог, не налетев на камни, но внизу лодку стало захлестывать. Катер подошел к ней в тот момент, когда она уже готова была погрузиться на дно.

После этого встал вопрос о том, не целесообразнее ли женщинам с детьми отказаться от дальнейшего путешествия и вернуться с несколькими рабочими назад. Путь был еще далек, начинались дожди, наступали холода. Но женщины отказались возвращаться.

Некоторое время спустя начались заболевания.

Сначала слегло несколько женщин и детей, потом свалилось трое мужчин. Трясясь в ознобе, лежали на тюках и ящиках, под дождем, на пронизывающем осеннем ветре. Нельзя было даже обсушиться: дожди шли безостановочно, днем и ночью. И все-таки, как ни торопились, а убежать от зимы не удалось. В начале октября река стала.

Жутко стало даже тем, кто не впервые имел дело с Севером. До культбазы оставалось еще полторы сотни километров, а тут морозы, пурга, больные, женщины, дети. Сделали носилки, положили на них больных — и пошли. А двадцать дней спустя тунгус Николка сидел в своем чуме и, показывая жене забинтованную марлей руку, говорил, улыбаясь:

— Вот болела, а как разрезали — сразу стало легче…

Персонал культбазы пробился через тайгу и приступил к исполнению своих обязанностей.

*