Всемирный следопыт, 1930 № 09

Появление Джагата нарушило однообразный, раз навсегда заведенный уклад профессорской жизни. Джагат поместился в кабинете отца, куда никто, кроме старухи — служанки, помнившей Джагата еще мальчиком, не имел доступа. Это в некоторой мере прервало ход занятий профессора. Мадам Алимар, после знаменательного разговора с мужем, не выходила из своей комнаты, отделанной в восточном стиле. Она злилась на мужа «проявившего грубость в разговоре с ней». Появление Рамзеса, может быть, и соответствовало спиритическому учению, но мало было вероятно даже для ее взбалмошной головы. Она сразу догадалась, что Джагат — сын профессора, о котором она кое-что слышала раньше. Во всяком случае Рамзее во плоти молодого красивого индуса производил весьма выгодное впечатление, и француженка, была непрочь завести с ним интрижку и обдумывала, как ее начать.

* * *

В кабинете профессора строгая тишина.

Профессор несколько раз перечитывает один и тот же абзац, но строчки проходят мимо его сознания. Мысли его никак не укладываются во времена эпохи Александра Македонского, над которой он сейчас работает. Профессор мучительно думает, старается осмыслить и понять ход последних политических событий, разыгравшихся в его стране. Он думает об аресте Ганди, вспоминает свою последнюю встречу с ним.

Профессор Алимар приехал тогда к Ганди вместе с Рабиндранатом Тагором.

Рабиндранат Тагор, растроганный встречей с Ганди (он легко растрагивался), прочел пятнадцатый стих из священной книги Упанишады, из которой и исходило прозвание Махатма — великий дух.

Глубоким голосом прочел тогда Рабиндранат Тагор:

Он есть единственный лучезарный творец всего, Махатма, Навеки утвердившийся в сердцах народов; узнанный сердцем, чувством, разумом. Тот, кто его познает, становится бессмертным.

Профессор вспоминает, как смеялся над этими стихами Джагат, страстно ненавидящий непротивленца Ганди, ярый безбожник и коммунист Джагат, называющий Ганди социал-соглашателем…

* * *

Вежливый, но настойчивый стук в дверь прервал воспоминания профессора.

Человек, в котором запоминались только желтые краги, вошел в кабинет. Человек пред’явил профессору бумагу, заверенную надлежащими печатями и подписями. В бумаге предлагалось профессору Алимару принять в склады музея пятьдесят ящиков, содержащих драгоценные предметы, найденные во время последних раскопок в Египте; вменялось сохранить все это в строжайшей тайне в виду тревожного положения в городе; надлежало выдать ключи от подвалов подателю бумаги, которые должны были остаться у последнего до того времени, когда он вручит их профессору для вскрытия ящиков и классификации их содержимого. В конце профессор еще раз предупреждался о строжайшей ответственности за разглашение «всего вышеизложенного».

Когда профессор прочел бумагу, человек в крагах заговорил с ласковой убедительностью:

— Вы сами понимаете, уважаемый профессор, как необходимы те меры, которые принимаются для охраны этих драгоценнейших экспонатов древности. Наше тревожное время… Конечно, мы глубоко убеждены, что правительство скоро прекратит беспорядки, и тогда,. Профессор, я прибыл вместе с грузом, отдайте необходимые распоряжения для принятия и помещения его…

На пяти грузовиках были привезены пятьдесят огромных ящиков. В просторных подвалах музея ящики устанавливались с педантичной аккуратностью. Предоставив ключи в распоряжение человека в крагах, профессор удалился.

Через два часа он услышал гудение моторов. Это от’езжали порожние грузовики.

Профессор прошел в музей и в одной из зал, скрытой колонной, услышал разговор, заставивший его настороженно притаиться. Разговаривали человек в крагах и сэр Джемс Бенет. что удивило профессора. Они говорили тихо, так что профессор почти в двух шагах от них с трудом улавливал обрывки фраз, но и этого было достаточно, чтобы вселить в его сердце гнев.

— Исполнено в точности, — говорил человек в крагах, вытянувшись по-военному. — Эти ученые такой ограниченный народ… почтенный профессор убежден, что в ящиках… Если бы он знал, что вместо экспонатов древности… автоматические винтовки, пулеметы и патроны… по последнему слову техники… Лорд Ирвин остался бы доволен нами…

Сэр Джемс снисходительно ответил:

— Вы молодец, Роуленд… Арсенал необходимо было разгрузить… в городе слишком много туземных войск… верить можно только в британского солдата… Вы молодец, Роуленд…

Они разошлись в разные стороны, не заметив профессора. Роуленд вышел из здания музея, напевая веселую песенку, сэр Джемс прошел в квартиру профессора. После замужества француженки он стал уделять ей больше внимания, время от времени посещая ее.