Всемирный следопыт, 1930 № 08

— Все это очень интересно, — возразил Парыган, морща лоб, — но при чем же тут я. Единственно, что могу сказать: я непрочь поехать на Ломбок и, если в результате даже ваших не слишком чистоплотных комбинаций островитяне получат независимость — буду очень рад…

— Мое правило, Парыган, брать людей такими, каковы они есть. Коротко: мне необходимо вас использовать… Дело рискованное. Прежде всего это провоз военной контрабанды. Но значительно серьезнее второе. История раскроется позже. Этого не миновать, и мне придется сложить крылья. Голландцы зарежут меня в делах, а покидать Инсулину мне нет охоты…

— Вам нужно подставное лицо? — спросил Парыган.

— Да, — спокойно ответил Смитс. — Вы получите двадцать пять процентов с чистого.

— Знайте, Смитс: барыши меня не могут прельстить, и я не торгую собой… Я не отказываюсь, — продолжал он, останавливая реплику Смитса, — но вступить в дело могу только в качестве служащего. Поняли?

— Хорошо. Завтра вы закупаете три тысячи ружей, патроны и порох…

Оружие было доставлено.

Семь монотонных дней сменяли один другой.

Некоторое развлечение вносили в томительный рейс лишь редкие встречные суда, да и те проходили далеко от курса «Гордости Океана».

Обогнув на рассвете восьмого дня Мадуру, капитан Джафферс начал проявлять несвойственную ему бдительность.

Вооруженный огромной старинной трубой, он то и дело подносил ее к глазам. Далекий дымок или парус на горизонте заставляли его прирастать к окуляру.

Впереди, по курсу «Гордости Океана», начала вырастать голубая шапка вулкана Ахунга.

— К ночи мы будем на Бали, туан[14], — обращаясь к Парыгану, сказал малаец. — Не забудь своего обещания.

— О чем это вы все беседуете с желтым джентльменом? — спросил Смитс, бросаясь в шез-лонг.

Тон вопроса, вызвал у Парыгана невольное раздражение.

Он посмотрел на самодовольное лицо собеседника и сухо сказал:

— Я интересуюсь, — существует ли на Бали «коппенспеллен?»

— Охота за черепами? — повторил англичанин. — Насколько мне известно — нет. Но если вы устроитесь в Батавии[15], то вам грозит беда иного порядка. Первым делом вам предложат вопрос, на какие средства вы собираетесь жить в городе или вообще на острове. И если вы не найдете аргумента в виде чековой книжки, то вас отправят назад…

Парыган посмотрел удивленно.

— Престиж белого человека прежде всего, — со смехом ответил на его безмолвный вопрос Смитс.

С потушенными огнями шхуна вошла в маленький залив и бросила якорь в кабельтове[16] от берега. Из непроницаемого сумрака гигантских деревьев доносились до шхуны заглушенные расстоянием шорохи. Пассажир-малаец, облокотившись о борт, напряженно вслушивался в шумы леса.

Через несколько минут под кормой шхуны показался длинный силуэт прау.

— Ну что же, почтенный, — хлопнул его по плечу Джафферс, — вот мы и во второй бухте к востоку от Болонга, а я что-то ничего не вижу.

— Сейчас, капитан… — матаец приложил пальцы к губам.

Раздался протяжный модулированный свист.

Через несколько минут под кормой шхуны показался длинный силуэт прау.

За первым ботом вынырнул из темноты второй, еще несколько. Один за другим они подходили к борту шхуны. На палубе появилось несколько малайцев. Без шума и стука из люка поплыли на руках матросов тяжелые ящики. Плавно переходили они на борт и спускались при помощи плетеных веревок на прау.

Парыган с удивлением смотрел на быстроту и дисциплину при выгрузке.

— Огонь в море! — раздался внезапно голос сигнальщика.

— Вижу, чорт возьми! — выругался Джафферс.

Смитс кивнул головой.

— Дело дрянь. Готов поклясться, что судно держит курс на Болонг с Ломбока. По огням — это пароход. Что ему делать в этой глуши?

— Свиданье с мистером Смитсом — не иначе, — раздраженно ответил Джафферс. — Если вы не совсем идиот, то могли бы сообразить, что это голландское дозорное судно.

— Надо до рассвета проскочить к Мадуре, — заметил Смитс.

— Полагаю, что успею, и вы, джентльмены, избежите знакомства с батавской тюрьмой…

— Пустое, Джафферс. Груз сдан, и «кофейники» нам не страшны…

Смитс нервничал.

Капитан с иронией посмотрел на него.

— Жаль, что времена изменились, — сказал он, — а то заболтались бы вы где-нибудь у нока[17].

— Заткните глотку, — рассердился Смитс.

— Выгрузка кончается, — сказал, подойдя к капитану, пассажир-малаец.

Джафферс крикнул:

— С якоря сниматься! Шевелись!

Топот босых ног усилился.

— На кат, на фиш! — отдал следующую команду капитан.

С моря потянул легкий ветерок.

— Скоро рассвет, — пытаясь разглядеть циферблат часов, сказал Смитс. Он поднял голову. Перед ним стоял с плетеным чемоданом у ног Парыган.

— Что это значит?..

— Прощайте Смитс, всего хорошего. Я остаюсь с транспортом.

— Вы с ума сошли, Парыган! А наши расчеты… деньги…

— Пустое, Смитс, — пожимая ему руку, ответил Парыган. Он приподнял свой пробковый шлем, раскланялся и вскочил на борт.

Шхуна ставила паруса. Тяжело закряхтев, «Гордость Океана» вышла в море.

На рассвете следующего дня Парыган был уже на мятежном острове.