Всемирный следопыт, 1930 № 04

Нет, теперь у него были какие-то другие намерения. Заметив Тумоля, он направился прямо к нему, а подойдя вплотную, присел на корточки и долго смотрел на него тяжелым немигающим взглядом. Потом он перевел глаза на его колодки.

Было уж совсем светло, и Тумоуль мог хорошо рассмотреть сумасшедшего. Он был одет в старую, сшитую мешком оленью шкуру, на которую спускалась копна черных лохматых волос. Его лицо ничем не отличалось от лиц остальных аваньков: низкий лоб, широкие скулы, немного расплющенный нос. Но на всем этом лежала печать какой-то отчужденности, а в темных косых глазах было такое выражение, словно он мучился над каким-то назревшим вопросом.

Колодки заинтересовали Джероуля. Он осматривал их с таким видом, с каким культурный человек осматривает какой-нибудь вновь изобретенный аппарат. Щупал, щелкал пальцами, даже попробовал прочность скреп. И все это без единого слова. Потом он засунул руку под оленью шкуру и достал оттуда какой-то предмет. Положив его перед Тумоулем, он повернулся и, не проронив ни звука, исчез в лесу.

_{Джероуль, осматривал колодки, попробовал прочность скреп.}

Тумоуль протянул руку к оставленному сумасшедшим предмету и вдруг почувствовал, как что-то теплое разлилось у него в груди. Значит, не все еще от него отвернулись! Джероуль приходил к нему не из одного любопытства: он принес ему большую, завернутую в древесную кору рыбу… С жадностью съев сырую рыбу, Тумоуль снова пополз по направлению к реке…

XI. Загадочное исчезновение

Суслов сидел в просторной светлой комнате за грубо сколоченным столом и писал. Когда он отрывался от бумага и поворачивался к окну, еще не забранному стеклом, ему была видна вся стройка: прямо — здание больницы, ветеринарный пункт, газовая камера, левее — баня, прачечная и амбар. Основные работы были закончены, и теперь шла внутренняя отделка: настилались полы, вставлялись рамы, заканчивалась кладка печей. Из соседней комнаты слышался визг пилы и стук топоров: там плотники мастерили столы и стулья.

Карандаш быстро бегал по бумаге, выводя колонки цифр. Прикинув на счетах общую сумму, Суслов четко вывел цифру «75000» и довольно улыбнулся. Эта цифра означала общую стоимость постройки культбазы, и она была в три раза меньше той, какую определяли специалисты. Они предлагали доставить сюда строительные материалы с низу реки на баржах и мелко сидящих пароходах, для чего пришлось бы производить ряд подрывных работ на порогах. Но Суслов с этим не согласился. Он воспользовался даровой силой, приплавив материал с верховьев реки на плотах, хотя это городскими строителями заранее обрекалось на неудачу: верхнее течение реки на протяжении тысячи километров было совершенно не исследовано и считалось непригодным для такой операции. Теперь Суслов пожинал плоды своего смелого шага.

Он взялся было за новый лист, чтобы еще раз проверить свои выкладки, но в это время в комнату вошел один из рабочих.

— К вам тунгусы. «Давай, — говорят, — нам самого большого большевика».

— А почему они не идут сюда?

— Боятся, — засмеялся рабочий. — «Мы, — говорят, — только по тайге умеем ходить, а в таком большом чуме заблудимся».

Суслов вспомнил про подобный же случай. Два тунгуса, осматривая здание больницы, зашли в темную кладовку, а в это время кто-то проходил мимо и закрыл за ними дверь. Открыть ее лесным людям оказалось не под силу, хотя для этого надо было толкнуть ее ногой. Они просидели в темноте несколько часов, пока их не обнаружили там случайно, а когда наконец вышли из кладовки, на них не было лица от страха.

Суслов сложил бумаги и вышел на крыльцо. Там дожидались его два тунгуса, с которыми ему уже приходилось встречаться. Их имен, однако, он не помнил— так много перебывало на стройке тунгусов.

— Здравствуй, байе! — заулыбались они.

— Здорово, здорово! — потряс он им руки. — По лицам вижу, что пришли по делу.

— По делу маленько, — кивнул один.

— Садитесь и рассказывайте. Уж не царапка ли появилась на оленях?

— Нет, однако, — отрицательно покачали головой тунгусы. — Царапки в этом году нет…

Неторопливо уселись они, поджав ноги, прямо на землю и полезли за трубками. Зная лесной обычай, Суслов достал табак, который специально носил для этой цели, и предложил гостям. Те основательно набили трубки и потонули в облаках дыма.

— Чумы готовы, однако, — начал один из них, кивнув головой в сторону построек.

— Почти готовы, — вот вставим им только глаза да сделаем очаги, чтобы зимой было тепло…

— Так, так… А скоро шаманы приедут?

— Скоро, — улыбнулся Суслов. — Вот тогда царапка уж будет не страшна.

— Много? — спросил другой тунгус.

— Шаманов-то? Много. Три шамана будут аваньков лечить, два — царапку из оленей выгонять, один будет учить молодых охотников читать и писать. Это большие шаманы, по-нашему — доктора и учитель; потом будут еще маленькие шаманы, которые будут помогать большим: фельдшер, сиделка…

Тунгусы задали еще несколько общих вопросов и замолчали. Наконец один из них сказал:

— А у нас беда маленько… Худой человек в лесу есть…