Всемирный следопыт, 1930 № 02

Подоспевает следопытский конкурс 1926 г. Резвые «Джеки Картеры» из Серпухова бомбардируют жюри очередными похождениями «полуобнаженного силуэта». Голубь, вняв советам редакции, усаживается за кропотливую работу. Он проглатывает кипы книг специальной литературы, исписывает несколько метрических стоп бумаги в клеточку, создавая ажиотаж на местном писчебумажном рынке, и шлет в Москву рассказ «Тайна микрокосма». Рассказ премируют, печатают (№ 9 «Вокруг Света» за 1927 г.).

Шестнадцатилетним юношей Голубь едет в Киргизию. В городе Фрунзе попадает в редакцию местной газеты. Репортирует, фельетонит, правит дехкоровские заметки, по поручению газеты и комсомольской организации ездит по окрестным селениям, аулам, собирает материал, в седле пишет фельетоны. Присланный в «Следопыт» следующий рассказ дает мысль вызвать Голубя на работу в редакции в качестве литературного секретаря.

Весной минувшего года редакция командирует тов. Голубя вместе с художником В. Щегловым в большую литературно-краеведческую экспедицию по Казакстану. Итог экспедиции — очерки «Верхом по Джетысу», печатавшиеся в №№ 10–12 «Туриста» за прошлый год.

* * *

Список авторов, которых «Следопыт» вывел на тернистый путь литературный, можно было бы продолжить еще и еще, но терпение читателя, даже в торжественные юбилейные дни нельзя испытывать беспредельно. Недостаток места не позволяет нам более полно сказать о постоянных сотрудниках «Следопыта», пришедших в наш журнал уже зрелыми, сформировавшимися писателями с литературным именем. С. Григорьев, Глеб Алексеев, А. Новиков-Прибой, Лев Гумилевский, Е. Бывалов, С. Бакланов, Е. Кораб-лев, И. Саркизов-Серазини, П. Гаврилов, Г. Гайдовский, А. Кончевский, В. Правдухин, М. Пришвин, A. Романовский, Н. Ловцов, Н. Железников, М. Петров-Грумант — имена эти хорошо известны советскому читателю.

Мы ничего не сказали о наших художниках. А. Ф. Шпир, В. В. Щеглов, А. А. Пржецлавский, Б. В. Шварц — блестящие, тонкие и виртуозные графики. Рисунки их удваивают художественную ценность иллюстрируемого рассказа.

Почти ничего не сказано о литературнокраеведческих экспедициях «Следопыта», являющих собой не имеющий прецедента в истории журналистики и блестяще себя оправдавший опыт. Ряд экспедиций А. Смирнова (в том числе на помощь т. Кулику — в район падения тунгусского дива), В. Белоусова (рейд оленьей упряжки по Кольскому полуострову, в Карелию и т. д.), С. Голубя (в страну семи рек — Джетысу), B. Ветова (на полуостров Мангишлак), А. Романовского (Днепрострой, Аму-Дарья) и других писателей — дали свежий, оригинальный и целиком современный материал для наших журналов. Характерная особенность этих экспедиций — посылка вместе с беллетристом художника, который иллюстрирует впоследствии написанное.

Несправедливо обойден молчанием «Музей Следопыта», кропотливо собирающий присылаемые читателями курьезы, раритеты и диковинки этнографического и натуралистического характера.

Почти ничего не сказано о конференциях, собиравших тысячи читателей-активистов, об анкетах, о цикле лекций «Живая аудитория Следопыта», о постройке нашими читателями самолета «ЗИФ» и о многом другом, что волновало и тревожило, радовало и восхищало редакцию и читателей за истекшие пять лет. О многом из этого подробно писалось в свое время на страницах «Следопыта» и «Вокруг Света», — не будем поэтому повторяться.

Настоящим номером «Следопыт» начинает шестой год издания. Пять лет в условиях нашего времени, когда год знаменует собой эпоху, являются немалым сроком, и мы не ошибемся, если скажем, что годы эти наложили на «Следопыт» свой отпечаток. Красноречивые свидетели этого — многочисленные читательские письма и увеличивающийся из года в год тираж журнала. «Следопыт» занял определенный и весьма важный участок нашего культурного фронта. Журнал нужен, им интересуются широкие рабоче-крестьянские массы.

СБОРЫ В КРАЕВЕДЧЕСКУЮ ЭКСПЕДИЦИЮ