Всемирный следопыт, 1930 № 02

Зуев решительно порвал с формальными и внутренними традициями дореволюционного исторического романа. В его тематике впервые действуют народные массы и отдельные, сильные духом возмущения и протеста, личности. Чрезвычайно свежо и характерно для Зуева построена фабула романа «Сказание о граде Ново-Китеже», который наши читатели увидят на страницах «Всемирного Следопыта» в этом году. Роман построен на сопоставлении XVIII и XX веков, данном на фоне увлекательных приключений советских летчиков, которые попали в раскольничью общину, затерянную в глухих дебрях Сибири и абсолютно оторванную от современности.

Зуев — фанатический коллекционер тем, фабул, типажа. Часть года он непременно проводит в разъездах. Дома, в Ленинграде, вы можете увидеть его в сумрачно строгих библиотечных залах, в пыльных лавках букинистов и антикваров, где изучается «вещественное оформление». Ящики его письменного стола набиты папками с газетными и журнальными вырезками. В других папках, в бесчисленных блокнотах и тетрадках — осколки наблюдений, характеристики, темы, конспекты, удачные словечки, фамилии — неисчерпаемый склад строительных материалов для будущих романов, повестей и рассказов.

А. П. Сытин — бытописатель и поэт Туркестана. Много лет подряд он жадно впитывал в себя сложную гамму пестрой и многоликой жизни Советской Азии. Сытин был желанным гостем в оазах Туркестана, и экзотические ритмы туземных мелодий пронизали его творчество. Сытин видел смерть — и не один раз. Сытин был в числе тех, кто с винтовкой в руках дрался за Советский Туркестан, и с почти осязаемой реальностью дал он читателю возможность увидеть, перечувствовать и пережить эпоху этой героической борьбы.

Пески оживают, они надвигаются на вас вместе с гиканьем и смертными воплями несущихся в атаку басмачей. Картины мирной жизни: лабиринты узких улиц, аромат плова с урюком, пестрое великолепие ковров, красок, шумов, запахов. Видеть эти краски — и заставить читателя увидеть их. Слышать эти шумы — и транслировать их силою печатного слова в читательские уши. Вдыхать острые запахи караван-сарая, разгоряченного верблюда, одинокого дымного костра в оазе, под звездным небом, у невидимо журчащего арыка — и сделать так, чтобы у читателя запершило в горле и защекотало в носу от этих запахов.

Так Сытин дает природу и вещи. На этом фоне он развертывает пышный фабульный узор быта и классовой борьбы в современном Туркестане. На этом фоне действуют герои его произведений. Они сделаны из плоти и крови, и читателю представляется завидная возможность побывать в лагере басмачей, не рискуя ничем, кроме некоторой доли эмоционального возбуждения: страха, ненависти, возмущения, ужаса.

ГРУППА МОСКОВСКИХ АВТОРОВ, ХУДОЖНИКОВ И РЕДАКЦИОННЫХ РАБОТНИКОВ «СЛЕДОПЫТА»

Сидят вокруг стола (по движению часовой стрелки): В. В. Щеглов, П. Н. Староносов, А. Ф. Шпир (художники); Н. Н. Железников, А. М. Смирнов, А. П. Сытин-Туркестанский (авторы); Вл. А. Попов (зав. редакцией); В. В. Белоусов, Н. А. Ловцов, Н. Н. Шпанов, А. П. Романовский (авторы); А. А. Пржецлавский (художник). Стоят: В. А. Сытин (автор), Г. А. Виноградов (пом. секретаря) и С. К. Грепачевский (лит. обработчик).

В прошлом году редакция провела среди читателей анкету. На вопрос: «Что из напечатанного в этом году вам понравилось больше всего?» — читатели единогласно ответили: «Человек-амфибия». Автор этого романа — А. Р. Беляев. Его фантастические романы, основанные на смелых до дерзости предположениях, не содержат вместе с тем ничего невозможного: они лишь раздвигают масштабы новейших идей в области науки, они показывают обыденное с новой неожиданной точки зрения, фантазия здесь играет служебную роль — как прием обогащения новыми знаниями и проблемами.

Сухой, жилистый, мускулистый, крепко сшитый суровыми нитками здоровых нервов — охотник Алексей Смирнов. Он пришел в редакцию «самотеком», помимо конкурса, и первый же его рассказ («По следам легенды») был отправлен в типографию через пять минут после того, как был прочитан. Смирнову первому из писателей-охотников удалось раскусить нашу установку — дать по существу охотничий рассказ так, чтобы охота не выпячивалась на первый план, играя исключительно служебную роль. Он понял, что рядового читателя в охотничьем рассказе интересуют не спортивные восторги автора, а романтика вольной бродячей жизни лицом к лицу с природой, стихиями, враждебной фауной и даже не всегда дружелюбной флорой.

Сергей Голубь — литературный выдвиженец «Следопыта». Редакция вызвала его на работу из Орши. Комсомолец, сын железнодорожного рабочего. С 13–14 лет — постоянный юнкор местной стенгазеты, потом окружной печатной, «Гудка», «Известий». Кончив семилетку, с жаром берется за литературу, неутомимо пишет рассказ за рассказом. Столь же неутомимо редакции возвращают эти рассказы; незрело, надуманно, но у автора есть данные, и бросать писательство не следует. Первые произведения видят свет в журнале «Рабкор-Железнодорожник» и в литстраничке «Гудка».