Всемирный следопыт, 1929 № 03

Боты качались на свинцовых волнах, а снежная буря так и хлестала их. Кто становился за ветер, кто свертывал паруса, чтобы постоять на месте; некоторые шли наугад и грозили врезаться в корпус товарища. Погода не прояснялась, и полдня они зря промотались по серому морю.

Наконец одному из намдальцев удалось найти свою бочку. Мало-по-малу и остальные добрались до своих. Якову Колченогому повезло: он добрался до своей бочки прежде других ставерингцев.

Парус убран, весла опущены в море, бочонок поднимается на борт. Это торжественный момент для Ларса, — ведь и он примет сегодня участие в вытаскивании сети. Что-то будет: большой улов или «черная» (пустая) сеть?..

Ларс налег на весла, чтобы остановить бот, и следит за канатом, который со свистом наматывается на валик; брызги фонтаном разлетаются вокруг. Наматывать становится все труднее, наконец, сеть показывается из глубины.

Отец отошел от руля и подходит к борту с темляком в руке: он готовится вытаскивать рыбу. На валик начинает наматываться серая масса — первая сеть. С нее стекает вода, и широкие белые рукавицы рыбаков так же мокры, как и сама сеть. Спины сгибаются, ноги крепко упираются в дно, липа искажены от натуги. Тяни, тяни!..

Сеть имеет сотни метров в длину, она чрезвычайно тяжела; ей во что бы то ни стало хочется обратно в море, и она тащит за собой Элезеуса и Генрика Раббена, но они упираются, тянут ее к себе и в конце концов одолевают ее. Первая сеть оказывается пустой. Напрасно она прогулялась на сотни метров в морскую глубину — она заявляет, что ничего там не видала…

Рыбаки принимаются за вторую сеть. Наконец что-то живое начинает извиваться на борту: первая треска в этом году!

Серая рыба со светлым брюхом, широкой пастью и стеклянными глазами.

Генрик Раббен вынимает ее из сети и держит некоторое время за жабры хвостом вниз…

Час за часом вытаскивали сети. Пот лил с рыбаков ручьем. Хотя и с большими промежутками, треска все-таки попадалась. Изо всех сетей вытащили до сотни рыбин.

_{Час за часом вытаскивали сети. Пот лил с рыбаков ручьем…}

Когда снова начали выбрасывать сети, стало холодно. Ветер дул с берега так, что рыбакам пришлось лавировать ту милю пути, которая отделяла их от становища. Вспотевшие при вытаскивании сети парни принуждены были стоять неподвижно, и одежда замерзала на них.

* * *

На следующее утро была такая погода, когда приходится оставаться на берегу. Весь день бушевала буря, боты срывало с якорей и швыряло на скалы, лес мачт в проливах и на море качался и скрипел, с крыш срывало черепицы и разбрасывало их по всему становищу. А наверху, в сером воздухе на тяжелых напряженных крыльях боролась с ветром чайка, и крик ее был похож на вопли утопающего…

Рыбачье становище напоминало острог, в котором заперто несколько сот человек. В лавке целый день толпились рыбаки в непромокаемой одежде и зюйдвестках. Изредка небольшая группа парней взбиралась на скалу и долго стояла, глядя на море. Просмоленную куртку так и трепало ветром, и зюйдвестку приходилось придерживать рукой. В лицо им летели соленые брызги и клочки водорослей.

В бараке рыбакам нечего было делать. Сети и ярусы еще не нуждались в починке. Некоторые парни храпели на нарах, другие дымили трубками и лениво переговаривались.

Много дней свирепствовала буря, и все угрюмее становились лица рыбаков…

XIII. Треска повалила.

Это случилось неожиданно. Голубая поверхность Вестфиорда еле морщилась и на целые мили вокруг была усеяна черными точками ботов, над которыми вились стаи белых чаек. Бакланы и гаги с криком носились взад и вперед.

Удившим рыбакам попадалась треска на каждой уде. Тяжелая трепещущая рыба то-и-дело показывалась над поверхностью воды. Сети наполнялись до краев. Рыбаки без конца тащили их. Серая полоса сети, наматываемая на каток, казалась серебряной от рыбы.

Арнту и Ларсу трудно было удерживать бот на одном месте с тяжелым грузом, тем более, что он все глубже оседал в воду. И бак и средний трюм были уже полны, а между тем оставалось еще много невытянутых сетей.

— Старайтесь, ребята, тащите дружней!

Что из того, что день проходит, а они все еще не ели! Такой улов — редкость! Парни переглядывались, посмеивались и продолжали тянуть.

Элезеус Гюл да больше не мог владеть собой и внезапно закричал петухом. Это оказалось заразительным. Намдальский рыбак из соседнего бота звонко откликнулся. Довольно далеко на море, раздалось третье «ку-ка-ре-ку». Веселый крик был подхвачен сотнями голосов.

Кое-где возникли споры между рыбаками, у которых перепутались сети.